поможет ей не чувствовать себя брошенной и преданной. Не так я думал, будут складываться
наши отношения. Вся наша жизнь оказалась не такой, как я себе представлял.
- Лекси, открой дверь, - сглатывая ком в горле, прошу я, безуспешно дергая ручку. – Поговори со
мной.
Я не знаю, какие мои слова могут принести ей успокоение. Разве есть такие слова вообще? Как
можно оправдать то, что женщина, которую я сделаю своей женой – не она?
- Лекси, пожалуйста.
Дверь передо мной резко распахивается и ее огромные, заплаканные глаза впиваются в меня.
- Ты женишься? – Она качает головой, словно отрицая это. Ее грудь быстро поднимается и
опадает от поверхностного дыхания. – Женишься на ней?
- Я должен…
- Ничего ты не должен, Тайлер! – кричит Лекси, оборвав меня. – Ты и так с ней. С ней! Не со
мной, неужели ей этого мало? – Она с болью смотрит на меня, отчаянно пытаясь подавить
слезы. – Разве мало того, что я вынуждена жить без тебя, не имея возможности видеть тебя,
касаться тебя, говорить с тобой. – Она придвигается ко мне и, обхватив мое лицо ладонями,
осыпает его быстрыми поцелуями.
Мое сердце перестает биться.
- Я люблю тебя! – Она улыбается сквозь слезы и боль. – Я люблю тебя! Люблю тебя! Люблю! –
Исступленно повторяет она, пылко шепча в мои губы. – Пожалуйста. Пожалуйста, не делай
этого!
Ее голос дрожит, как и она сама. Она в истерике и я полностью растерян. Я не знаю, как ее
успокоить.
Как я мог довести ее до такого? Довести нас.
- Лекси, я не могу сейчас отступить, - с безнадежностью выдыхаю я. – Это убьет ее. – Мои глаза
саднят от слез; от жалости к ней, жалости к Мег, которая не заслужила проходить через тот
ужас, в который превратилась ее жизнь.
Я в тупике и выхода нет.
- Ты можешь! – Она с неожиданной твердостью смотрит на меня. – Я не стану любить тебя из-за
этого меньше. Ты можешь не жениться на ней. – Она морщится. – Если ты и, правда, любишь
меня, пожалуйста, выбери меня. – Последнюю фразу она буквально шепчет, с испугом ожидая
мою реакцию.
Твою мать!
Я чувствую, как внутри меня все ломается. Мои ноги не держат меня, и я без сил опускаюсь на
кафельный пол, привалившись к стене. Я обхватываю голову дрожащими руками, и из моей
груди вырывается стон отчаянья.
- Она умирает, - едва слышно проговариваю я, посмотрев прямо на Лекси. Она выглядит такой
измученной, и мое сердце рвется из-за нее. – Возможно, что следующий год станет для нее
последним. – Я упираю локти в колени и с силой тру глаза. Кажется, во мне больше не осталось
сил бороться. – Каждый день я смотрю, как рак сжирает ее, и как она борется с болью. Доза ее
обезболивающего так велика, что большую часть дня она просто спит. – Я с растерянностью
смотрю на Лекси: ее лицо выдает ужас.
- Я вижу, как она мучается и чувствую беспомощность от того, что ничем не могу помочь. Стать
моей женой, это ее желание.– Я пожимаю плечами, и мое лицо искажается. – И это все, что я
могу сделать для нее.
Лекси опускается на пол рядом со мной и долго молчит. А потом я чувствую, как ее ладонь
находит мою и крепко сжимает. Она вымученно улыбается мне и тихо говорит:
- Я люблю тебя, но во имя любви всегда приходится чем-то жертвовать, не так ли? – Она на миг
прикрывает глаза. – Поэтому я отпускаю тебя. Делай то, что должен. – Она кивает, давая понять,
что принимает мое решение со смирением.
Я тянусь к ней и кладу руку ей на щеку.
- Я люблю тебя, - говорю я, желая, чтобы она услышала эти слова. Потому что это именно те,
слова, которые отпечатаны на моей душе. Это нерушимо. – Я хочу, чтобы ты всегда это
помнила, и никогда, ни на малейшую секунду не сомневалась в этом.
Она слабо улыбается, и я касаюсь губами ее лба, желая остаться навсегда в этой комнате, рядом
с ней.
- Ты моя душа, - тихо шепчу я ей, преодолевая сдавленность в горле. – Ты мое сердце. – Я
чувствую, как по моей щеке катится слеза. – Ты – это воздух, которым я дышу.
Я слышу, как Лекси тихо плачет на моей груди. Я прижимаю ее крепче к себе и целую в
макушку. Слезы обжигают мои глаза.
- Не делай глупостей, слышишь меня? – Я чувствую, как она кивает. – Пожалуйста, ради меня –
живи так, чтобы в конце дня ни о чем не жалеть. Не замыкайся в себе, не отгораживайся от
людей, которые любят тебя.
Она поднимает голову и чуть помедлив, кивает.
- Обещаю.
- Хорошо. – Я прилагаю силы, чтобы улыбнутся ради нее. – Знание, что ты продолжаешь
двигаться дальше, будет держать меня. Это станет моим якорем.
Той ночью мы еще долго сидим на полу ванной, прижавшись, друг к другу, почти не
разговаривая. За окном занимается рассвет, когда я отношу уставшую Лекси в постель и, прижав
ее к своей груди, лежу, пока она не засыпает. Я слушаю ее тихое дыхание, чувствую тепло ее
кожи и стараюсь вобрать в себя как можно более полные воспоминания об этом. Потому что
скоро это все, что у меня останется от нее.
Солнце уже полностью показывается на небе, когда я тихо поднимаюсь и напоследок посмотрев
на спящую Лекси, выхожу за дверь.
Мое сердце остается в той комнате. И пока она будет хранить его, я буду жить.
ЛЕКСИ
- Ты должна переехать в Париж, - внезапно говорит мама, когда официант отходит от нашего
столика. Мы в одном из кафе на Площади Тертр, что на Монмартре. Вкуснейший капучино с
корицей согревает меня этим январским днем, а нежнейшее шоколадное пирожное делает
чуточку счастливей.
Вот уже почти месяц, как я в Париже, о чем ничуть не жалею. Я влюбилась в этот город, в
людей, которые тут живут. Почти каждый день мы с мамой выбираемся на длинные прогулки, а
вечерами посещаем театры, оперу и кабаре. Ее жених, Анри, оказался прекрасным проводником
и частенько сопровождает нас, когда не занят делами бизнеса.
- М-мм… Заманчивое предложение, - я улыбаюсь, кутаясь в свою шерстяную уютную кофту
крупной вязки. За этот месяц я привыкла никуда не торопиться, и получать удовольствие от
каждого прожитого дня. Кажется, что в Нью-Йорке, с его извечной спешкой такое просто было
бы невозможно.
- Хотя бы на год, а там возможно, ты захочешь остаться.
Мама с надеждой смотрит на меня. Я знаю, ей бы хотелось, чтобы я была рядом. Она волнуется
за меня. Особенно это заметно было в первую неделю после моего приезда. Стараясь не делать
этого открыто, мама пристально следила за каждым моим шагом и старалась не оставлять одну
надолго. Видимо, боялась, что я могу натворить глупостей после того, как Тайлер и Мег
поженились одним субботним ноябрьским днем. Но я не собиралась делать ничего подобного, о
чем и сказала маме, когда мне надоело жить под интенсивным наблюдением.
Удивительно, но известие о том, что свадьба состоялась, я восприняла более-менее спокойно. Я
была готова. И я смирилась.
Я знаю, что если нам с Тайлером суждено когда-нибудь вновь быть вместе, это случиться.
- А как же быть с галереей, если я перееду? – Я задумчиво смотрю на маму, раздумывая над ее
предложением. Идея пожить какое-то время в Париже с каждой секундой кажется мне все
привлекательной.
Оливия делает маленький глоток своего эспрессо.
- Ну, ты же сама говорила, что Матиас хорошо справляется.
Я вскидываю брови и киваю.
- Да, на удивление. Но год – это длительное время.
- Знаешь, ты и здесь можешь этим заниматься, - замечает мама, округлив глаза.