– Входите, мисс Уайт, – произнесла директриса, и я на ватных ногах вошла в кабинет.
Незнакомцы – молодой мужчина и женщина постарше – окинули меня неодобрительными взглядами. Впрочем, я не придала этому особого значения. С чем-то подобным мне частенько приходилось сталкиваться.
– Покажи свой рюкзак, – бесцеремонно начала женщина.
– Маргарет, – попытался одернуть ее мужчина, а потом посмотрел на меня. – Можете, пожалуйста, открыть ваш рюкзак?
У меня внутри все сжалось, как если бы я провозила контрабанду через границу.
Перед мысленным взором возникла сцена, произошедшая пару месяцев назад. Тогда полицейский грубо схватил меня за локоть и развернул к себе. На его лице отражалась неприязнь, и он приказал мне немедленно вытащить рюкзак и открыть его. Я так и сделала. А что мне оставалось? Пойти против представителя закона и нажить куда более тяжкие проблемы?
Находясь в полном замешательстве, я сперва посмотрела на миссис Дейфус, которая сохраняла все то же непроницаемое выражение, потом снова на учителей, не сводящих с меня грозных взглядов. Мне резко поплохело. Я ждала поддержки, но, разумеется, ее на территории всей школы и даже района, не найти.
– Извините, а зачем? – Наверное, я выглядела сейчас, как полная дура, слишком широко распахнувшая рот от негодования.
– Мы просто хотим удостовериться, что все в порядке, не волнуйся, – произнесла директриса. И вроде бы говорила она тоном, который должен был означать хоть какую-то маломальскую поддержку, однако я этого не почувствовала. Голос оставался холодным. – Прошу, Ламия, дай мне свой рюкзак.
Она протянула руку, выжидающе и очень серьезно на меня глядя.
Пару мгновений я ощущала себя паршиво настолько, что желудок выворачивался наизнанку. Страшное и плотное ожидание чего-то плохого нависло надо мной мрачной тучей. Здравый смысл подсказывал мне, что нужно задавать больше вопросов и помнить о своих правах.
Но я быстро сдалась.
Пришлось протянуть ей рюкзак. Мне нечего было скрывать. Ситуация настолько выбила меня из колеи, что я не нашла в себе силы попытаться сперва разобраться в происходящем.
И вот, миссис Дейфус схватила рюкзак, прошла к столу и вытряхнула все, что было внутри. На стол полетели подушечка для булавок, которые я использовала для закрепления платка, гигиеническая помада, сложенный коврик для намаза, пара ручек и резинка для волос. А следом, в самую последнюю очередь, из рюкзака выпало что-то небольшое, но тяжелое, судя по звуку. Оно сверкнуло лишь на миг, но я сразу поняла, что это украшение. Сережки. И, кажется, золотые.
Я обомлела. Голова была готова разорваться от ужаса, неприятной неожиданности и вместе с тем невыносимого страха.
Чувства были такие, словно я и впрямь провинилась перед кем-то.
Миссис Дейфус отложила рюкзак в сторону, взяла в руку сережки и многозначительно на меня посмотрела.
– Грязная воровка! – крикнула незнакомка, а мужчина, отличавшийся более спокойным поведением, схватил ее за локоть, будто желая успокоить. – Что, в своем Афганистане украшений в глаза не видела и решила, что здесь можно спокойно их красть?!
Голос отказывался мне подчиняться. Я так и стояла, не в силах что-либо сказать, хотя в голове проносились миллионы мыслей.
– Будь добра, объясни, что это делает у тебя в сумке? – спросила миссис Дейфус.
И этот ее взгляд… Мне захотелось умереть на месте. Нет, правда, легче было умереть, чем видеть, как на тебя смотрят с таким омерзением, с такой ненавистью… Как на настоящее чудовище. Наверное, так же смотрели на Эда Гина[17], когда узнали правду о нем. Иными словами, я удостоилась такого же взгляда, как один из самых жестоких серийных убийц. Приятного в этом мало.
– Не знаю, как эти украшения оказались в моем рюкзаке, – сказала я и тут же об этом пожалела. Именно так оправдываются воры, которых поймали на месте преступления.
– Конечно, ты не осмелилась бы признаться, грязная трусиха! – Женщина почти плевалась, и видно было, насколько сильно она ненавидит таких, как я. Исламофобов всегда видно издалека. У них есть общая черта, которую я каждый раз с легкостью распознавала.
– Миссис Фолк, пожалуйста, будьте аккуратны в выражениях, – попросила директриса.
Я бы могла решить, что она заступилась за меня, но не это только что произошло. Прервав яростную речь женщины, она пыталась вести себя, как подобает нормальной директрисе. Не из сочувствия ко мне миссис Дейфус это сделала, точно нет.
Я стояла перед тремя взрослыми людьми и не знала, куда себя деть. Желудок скрутился в тугой узел, голова вот-вот готова была закружиться, а язык предательски онемел. Мне не удалось и слова выдавить.
17
Американский серийный убийца, некрофил и похититель трупов. Один из самых известных серийных убийц в истории США. Его образ широко проник в популярную культуру второй половины XX века.