Когда к остановке подъехал автобус тускло-оранжевого цвета, я бросила несколько монет в автомат и приобрела билет, который тут же протянула водителю. Он хмуро выхватил его у меня из рук и снова повернулся к рулю.
Я прошла дальше, занимая удобное место – подальше от всех, в самом конце автобуса.
Поездка проходила почти в тишине, если не считать периодически кричащих детей, пока мать безуспешно пыталась их усмирить. Пользуясь возможностью, я принялась рассматривать собравшийся в автобусе народ.
У окна справа от меня сидела пожилая женщина, разукрасившая себе лицо слишком яркими тенями голубого цвета и розовой помадой. Она прижимала к груди ярко-желтую сумочку и смотрела в окно, будто ожидая какого-то чуда.
На переднем ряду устроилась блондинка, именно ее дети и шумели – мальчик и девочка. Женщина шикала на них, откладывая в сторону свой журнал лишь на миг, а затем снова погружалась с головой в страницы, словно на них было напечатано что-то действительно важное.
На сиденье поближе ко мне было двое мужчин, безмолвно пялящихся вперед. Казалось, они внимательно следили за дорогой, как будто сами сидели за рулем.
И только возле меня, уткнувшись в книгу и не замечая ничего вокруг, сидел он.
О Аллах…
Во рту в миг пересохло, когда я точно убедилась в том, что мне не привиделось. Всего в метре от меня, у окна, прислонившись плечом к стеклу, а ноги закинув на пустующее рядом место, сидел Элиас. Он внимательно читал книгу в темной обложке с неразборчивым текстом, игнорируя весь окружающий мир.
В полном смятении и ужасе я попыталась собрать мысли в кучу и придумать, как остаться незамеченной до конца поездки. После мимолетных, но отчетливых мыслей о шарфе на моей голове, пришло и осознание того, что слиться с окружением в таком виде мне точно не удастся.
Если я попыталась бы пересесть… Велик риск получить нежеланное внимание к моей персоне.
На секунду я попыталась спросить себя, почему так засуетилась. Однако ответа найти не смогла.
Автобус ехал, слегка покачиваясь, заворачивал в разных направлениях, а я никак не могла понять, почему Элиас сидит именно здесь? В дешевом общественном транспорте, которым пользуются одни, по его мнению, отбросы. Разве мы достойны того, чтобы сидеть в одном салоне с этим королем мира?
Я следила за тем, как он переворачивал страницы одну за другой, иногда улыбался, иногда хмурился и плавно бегал глазами по тексту. Потом, когда он наклонил книгу так, что показалась обложка, я наконец поняла, что именно он читает.
«Над пропастью во ржи» Джерома Сэлинджера.
Элиас был настолько увлечен книгой, что совсем не отвлекался, даже ни разу голову не поднял, чтобы хотя бы автоматически взглянуть на меня, сидящую прямо перед ним.
Я поймала себя на мысли, что шокирована подобным зрелищем.
Глупо, наверное, считать, что все люди, которые издеваются над тобой, идиоты, не умеющие даже правильно писать. Они же такие плохие, конечно, ты будешь так считать.
После первой же попытки Элиаса меня задеть и унизить я возненавидела его. Равно как и всех других, кто поступал так же. Я пыталась вдолбить себе в голову, что он – тот самый идиот. Глупец, придурок, человек, думающий только о развлечениях. Почти зазвездившийся, избалованный мальчишка.
А он сидел прямо передо мной с книгой «Над пропастью во ржи» и не видел ничего, кроме букв, образующих слова и предложения.
Все-таки, может, я не до конца права.
Элиас так меня и не заметил.
Когда автобус остановился, он ловко захлопнул книгу, не забыв оставить на нужной странице закладку, и выбежал, не взглянув в мою сторону.
Я возрадовалась.
Выждав несколько секунд, я вышла следом за той старой и разукрашенной леди с желтой сумочкой. Она вдруг повернулась в мою сторону, не успела я сделать и шагу.
– Какая красивая девочка.
Я попыталась по привычке распознать в ее голосе язвительные нотки, но не смогла. Я даже повернулась, чтобы взглянуть на того, кто стоял за мной, но позади никого не оказалось.
– Но будь осторожнее, милая. Этот мир жесток для тех, кого не принимает общество. Для всех тех бедолаг, что намерены выживать, а не жить.
Сказав это, леди улыбнулась и прошла мимо меня. Я с ней, в общем-то, согласилась.
Дом Честера, куда я добралась за несколько минут пешей прогулки, выглядел почти так же, как и дом Элиаса, но с очевидной разницей – он расположился в одном из самых роскошных районов Нью-Йорка, в Квинсе, Форест Хилл.
Двухэтажный, с высокими потолками, украшенный дорогими материалами снаружи, наверняка еще и с просторным задним двором… Мой дом рядом с ним показался бы хибарой, какая стоит и по сей день у моих дедушки и бабушки в Айове.