Рука остановилась сама по себе.
Я прочитала название на корешке: «Над пропастью во ржи». Внутри неприятно завибрировало, но я успешно привела свои эмоции в порядок в ту же секунду.
У меня нет времени на все это безобразие.
Я схватила книгу почти бездумно, устроилась за пустым столиком и открыла первую страницу.
«Если вам на самом деле хочется услышать эту историю, вы, наверно, прежде всего, захотите узнать, где я родился, как провел свое дурацкое детство, что делали мои родители до моего рождения, – словом, всю эту дэвидкопперфилдовскую муть. Но, по правде говоря, мне неохота в этом копаться»[21].
Мне тоже неохота копаться в своем дурацком детстве, подумала я. Хотя стоило бы. Ведь это, пожалуй, единственное хорошее, что у меня в жизни-то и было.
Я читала, надеясь уйти с головой в книгу, а вовсе не потому, что это произведение читал Элиас. Просто он подсказал, что именно можно взять.
Всем вокруг показалось бы, будто я оправдываюсь.
Я и сама так посчитала, по правде говоря.
Я перелистнула страницу. Затем еще. Еще и еще. Страницы оставались позади, я глотала предложение за предложением, упиваясь прочитанным, хотя сюжет как таковой еще даже не начался.
Оказывается, мы с Холденом[22] товарищи по несчастью. Потому что оба связаны с Нью-Йорком. С этим серым и злым городом. Только вот он решит скитаться по нему в поиске смысла своей жизни, а я – давно уже потерянное в этом мире дитя.
– Вы не против, если я присоединюсь к вам, мисс Уайт?
От неожиданности я едва не выронила книгу и очень медленно, словно боялась, что вот-вот в меня снова что-то полетит, подняла голову. Мистер Хэммингс улыбался мне слишком добродушно, чтобы не улыбнуться в ответ.
– Нет, не против. – Не знаю, почему я так сказала. Можно же было что-нибудь придумать, чтобы выпроводить его.
Учитель биологии сел передо мной. Он положил на стол толстенную книгу, переплетом похожую на энциклопедию.
– Как поживаете, мисс Уайт? Как успехи в школе?
– Стабильно. Все как всегда.
Мой голос был полон безжизненности.
– Я слышал о том, что случилось, – сказал он. От стыда я была готова провалиться сквозь землю. – Но я верю, что это не ваших рук дело.
Тут я в недопонимании нахмурила брови. Потом до меня дошло, что он говорил вовсе не о вчерашней вечеринке и моем позоре, а о сережках, и вмиг расслабилась.
– Почему вы верите, что это не я? – спросила я и отодвинула «Над пропастью во ржи» в сторонку.
– Вы производите впечатление честной девушки.
– И все? Это и есть ваш ответ?
– Увы, да.
Я опустила голову и уперлась взглядом в деревянное покрытие стола.
Тишина продлилась недолго.
– Как вы справляетесь? – задал вопрос мистер Хэммингс. – Я слышал немало историй о том, как тяжела ваша доля в Штатах, но при этом вы умудряетесь ходить в школу как ни в чем не бывало. При том, что каждый готов обмакнуть вас в грязь. Так как вы справляетесь?
Ответ был слишком прост, но я решила его все-таки озвучить:
– Просто привыкла.
– Неужели не возникает желания что-нибудь изменить?
Меня его слова удивили и даже ввели в замешательство.
– Что вы имеете в виду? – спросила я.
– Вы прекрасно поняли, что я имел в виду, мисс Уайт. Хотели ли вы оставить все это?
Под «все это» он, конечно же, имел в виду мой хиджаб. Это было очевидно.
– Нет. Моя вера важнее мнения кучки идиотов.
– И это очень хороший ответ, юная леди.
Я уже решила, что разговор на этом окончен, но мистер Хэммингс так и остался сидеть за одним столом со мной. Пока спустя несколько секунд тишины снова не заговорил:
– Вы уже разобрались с датами проведения АСТ?
– Да, – кивнула я.
– Как идет подготовка? Вы ведь готовитесь?
Я бы ответила честно: дерьмово, но в таком случае выставила бы себя не самой вежливой девчонкой, так что мне пришлось ограничиться коротким:
– Нормально.
– Вы готовитесь сама или прибегаете к помощи репетиторов? Экзамен все же довольно сложен.
Абсурдность его слов заставила меня фыркнуть.
– Моя семья не может позволить себе репетитора, – честно ответила я, игнорируя неприятное чувство внутри. Выставляю себя каким-то жалким ребенком, на чьи хотелки у родителей нет денег.
Мистер Хэммингс задумался. Наверное, у себя в голове он начал жалеть меня, сочувствовать, как бедному малышу, просящему милостыню на улице, протянувшему тощие грязные ручки.
– Я очень хочу помочь вам, мисс Уайт, и потому не могу проигнорировать одну хорошую для вас возможность, – вдруг снова заговорил учитель. – Элиас Конли – один из лучших наших учеников. В прошлом году ему удалось подтянуть по химии нашего, можно сказать, худшего ученика, мистера Сильву. Я вижу, что у вас есть потенциал, вы хорошо осваиваете темы, которые мы задаем на уроках, несмотря на ваше весьма неприятное положение среди одноклассников. Я думаю, мистер Конли смог бы вас поднатаскать в этом деле.