Я будто ждала этого вопроса, поэтому смогла с уверенностью ответить:
– «Скажи верующим мужчинам, чтобы они опускали свои взоры». Это отрывок из Корана. Как видишь, безнаказанно пялиться у мужчин не получится. Каждый взгляд на любую женщину, даже если он не подразумевает восторг или… похоть, греховен.
Элиас улыбнулся, как будто я что-то веселое сказала, потом наклонился, слишком пронзительно глядя мне в глаза. Я снова почувствовала желание спрятаться под кровать.
– Я тогда, наверное, самый большой грешник на всей планете, потому что не смотреть на тебя просто невозможно, – произнес он после недолгой паузы. – Особенно в эти глаза.
Мне захотелось попросить его заткнуться, и вместе с тем я была готова улыбаться нескончаемое количество раз, снова и снова слушая его слова.
Приятные, не колючие, как это обычно бывало, а самые нежные слова.
В то же время мозг опасался ловушки. Опасался, что все это неправда. Что что-то здесь не чисто.
И я утратила способность здраво мыслить и упустила возможность понять, чему же все-таки верить: чувствам моего сердца или бесконечному потоку мыслей, несущемуся в голове?..
Глава 21
Элиас ушел через мое окно, когда на часах уже было ровно шесть утра. Когда родители вот-вот должны были встать.
Он прощался со мной еще минут десять. Напомнил о карандаше и, что отныне, если ему вдруг захочется взять меня за руку, я должна буду всего лишь ухватиться за кончик карандаша, пока Элиас будет держать другой.
Мы будто стали парой. Я – его девушкой, а он – моим парнем. Но ключевое слово «будто».
Когда зазвенел будильник, и пришлось встать, чтобы подготовиться к школе, эти мысли все еще крутились в моей голове. Мне не удалось избавиться от них даже тогда, когда я вышла из дома и побрела по уже знакомой улице навстречу очередному учебному дню.
И даже тогда, когда встретилась лицом к лицу с входной дверью школы.
Я вечность представляла нас парой. И может, это ужасно глупо, но на душе становилось легче от этих фантазий. Будто я впервые нашла свое место в этом мире.
– Ламия! Привет!
Руби протиснулась ко мне через океан движущихся подростков. Рядом с ней, наверное, впервые не было Рэя. Обычно эта парочка будто и не расставалась.
– Привет, – улыбнулась я.
– Ого, а что это случилось? – опешила она. – Ты так редко улыбаешься, что мне порой кажется, что заставить тебя улыбаться может что-то реально крутое.
Я попыталась спрятать улыбку, но сдалась слишком быстро, поэтому она так и осталась на моих губах.
– Ничего особенного, – соврала я. – Просто готовиться к экзаменам оказалось не так сложно, как я себе это представляла.
– Элиас хороший учитель, – кивнула Руби, чем меня удивила. – Мистер Хэммингс любит назначать его на роль наставника.
Мне вдруг захотелось спросить у нее:
– А ты знала, что мистер Хэммингс – отчим Элиаса?
– Конечно. Все знают.
– А что случилось с его настоящим отцом?
Может быть, мне следовало молчать и не задавать таких вопросов, потому что меня тут же захватило чувство, будто я лезу в чужую жизнь. Влезь кто-то так же в мою жизнь или иди речь о ком-то другом, я бы такого не стерпела, что же тогда происходит?
– Он много пил, – ответила Руби, и я решила, что на этом разговор закончен, но она продолжила: – Вроде бы я слышала, что он приходил домой пьяный поздно ночью и избивал свою жену, а вместе с ней и Элиаса.
Мне не пришлось даже задумываться: образ избитого Элиаса возник в голове сам собой, и меня едва не затошнило.
Я все еще умею жалеть, надо же.
– А как так получилось, что они живут в хорошем доме? – Осознав, что Руби может и не знать, где живет Элиас со своей семьей, я добавила: – Они мои соседи. И их дом достаточно большой для учителя биологии.
– Наследство, – пожала плечами девушка. – У его мамы очень богатые родственники, так что…
Я кивнула, должно быть, самой себе, иначе не знаю, как еще объяснить этот странный жест.
– Но отец Элиаса судья в одном из нью-йоркских судов и вроде как любит сына и иногда навещает их, – добавила Руби. – Так что они периодически общаются.
Мне вдруг стало понятно, отчего миссис Дейфус прекратила отчитывать его, когда он заговорил о том, что она ничего не сможет с ним сделать. Влиятельный отец.
– Волнуешься? – спросила Руби, быстро переводя тему. – Ну, все обычно волнуются перед выпускным, но ты, как мне кажется, не из них.
– Я не пойду, – честно ответила я. Руби пришла в ужас.
– Как? Выпускной ведь раз в жизни бывает. Такое нельзя пропускать.
– Мне он незачем. Переживу как-нибудь.