– Ты серьезно?
– Да. Как я уже говорил, я хочу узнать твой мир. А для этого нужно придерживаться некоторых правил, ведь так?
Я не знала, что на это ответить, поэтому промолчала. Внутри у меня творился настоящий хаос. Столько чувств и эмоций, которые я не была способна показать. Мне казалось, все это сплошной сон.
Рядом нет никакого Элиаса, который всеми силами вдруг начал меня поддерживать, а я – просто свихнувшаяся девчонка, разговаривающая сама с собой. Наверняка его придумало мое воображение, чтобы хоть как-то облегчить нахождение внутри абсолютно другого мира.
Мы сели за стол.
– Расскажи мне еще немного о своей вере, – попросил парень. – Чтобы отвлечься. Да и мне интересно было бы послушать.
– А что ты хочешь услышать?
– Почему в исламе так много запретов?
Эта тема была достаточно сложной, но я все-таки решилась ответить самостоятельно:
– Во-первых, их не так много. В сравнении с количеством всего дозволенного их можно посчитать на пальцах. А во-вторых, все запреты во благо человеку.
Элиас ненадолго задумался, а потом попросил меня перечислить примеры. Я отказывать не стала.
– Например, распитие алкоголя. Вспомни, что происходит с тем, кто выпьет больше, чем нужно. Люди превращаются в животных. К тому же алкоголь вреден для здоровья, разрушает печень. А курение? То же самое.
– А что насчет свинины?
– Ученые давно доказали ее вред. Это животное грязное, оно питается мусором и… ну…
– Дерьмом? – улыбнувшись, добавил Элиас. – Скажи это слово. Дерь-мо. Нечего стесняться. По крайней мере, меня точно.
– Не буду я это говорить.
Он издал смешок, тыкнув карандашом в кончик моего носа. Я даже опешила.
– Ты такая милашка, Ламия. Прямо само очарование. И когда ты стесняешься… Короче, мне очень-очень хочется тебя потискать.
От такого заявления я, наверное, раскраснелась еще больше.
– И то, что я не могу до тебя дотронуться… – Голос Элиаса вдруг стал более серьезным, а веселая улыбка сползла с губ. – Должен признаться, иногда это невыносимо.
Я промолчала, боясь взглядом подтвердить его слова. Потому что и мне порой хотелось, чтобы он обнял меня. Мне точно полегчало бы.
– А у тебя никогда такого не бывает? – спросил он внезапно. – Ну, то есть, когда ты влюбляешься в парня, тебе не хочется взять его за руку? Или поцеловать? Хотя бы в щеку.
– Я никогда прежде не влюблялась, – честно ответила я.
Мой ответ его шокировал. Он отпил немного своего бананового коктейля и пододвинулся на стуле ближе к столу.
– Реально? На самом деле не влюблялась?
– Нет.
– А как так? Тебе ведь семнадцать. За семнадцать лет ты не успела в кого-нибудь втрескаться?
А потом случилось то, чего я меньше всего ожидала от самой себя. Потому что я, хоть и тихо, но все же различимо произнесла:
– Разве что в тебя.
Элиас молчал мучительно долго, а я не смотрела на него, опустив глаза к своему салату на тарелке. Мне очень не хотелось видеть его выражение лица в этот момент. Иначе я точно умерла бы.
Получается, я только что призналась в любви?
Как странно, ужасно, нелепо даже.
– Я польщен, – только и сказал в ответ парень.
Я даже захотела возмутиться, потому что мне стоило стольких усилий сказать вслух то, что я чувствую, а он ответил простым «я польщен».
– Но не могла бы ты поднять свои прелестные глазки? – продолжил он.
Я послушалась, хоть это и оказалось невероятно трудно.
Глаза Элиаса улыбались. Вот что значит «играют смешинки». Кроме того, у него ведь глаза черные, и из-за этого, когда в них поблескивает свет и при этом на губах выступает улыбка, кажется, что он действительно счастлив.
– Видишь, это не так уж и сложно: позволить сердцу говорить за тебя, – сказал он. – Такими темпами ты далеко пойдешь, восточная красавица.
И я с ним про себя согласилась.
Следующим уроком была физкультура. Элиас исчез в кабинете биологии, так что его со мной не было. Я чувствовала себя ужасно одиноко без его поддержки.
Надо же, что со мной случилось с его появлением в моей жизни… Еще недавно я была готова к одиночеству и отсутствию друзей. А сейчас, стоило мне пойти на один-единственный урок без него, как захотелось поскорее оттуда свалить, чтобы снова с ним увидеться.
Когда физкультура закончилась, я дождалась, пока все остальные переоденутся и уйдут, так что женская раздевалка пустовала. Даже голоса остались далеко за ее пределами. Я этому, конечно же, возрадовалась, потому что никогда не была той девочкой, которая любит во время процесса переодевания громко смеяться и болтать с подружками.