Я сняла хиджаб, затем толстовку и осталась в черном топе и штанах. Воздух в раздевалке стоял прохладный, поэтому я слегка поежилась и решила ускориться. Сменила спортивные штаны на простые джинсы, потом натянула на себя свободную темно-синюю толстовку. Невзначай вспомнила, что точно такая была у Элиаса. Он носил ее в те времена, когда я еще ненавидела его.
С ума сойти… Когда-то я и в самом деле ненавидела Элиаса Конли. А сейчас… Сейчас, кажется, он мне нравится. Может, как человек, а может, даже как парень. Не хотелось окунаться в это слишком глубоко, потому что ощущение, что еще рано, меня не покидало. Хотя кого я пытаюсь обмануть?
Конечно, он мне нравится. Может, я даже могу назвать это влюбленностью.
Схватив свой черный шарф и сжимая между губ булавки, я подошла к зеркалу.
И едва сдержала крик ужаса.
В отражении на меня смотрели черные глаза Элиаса, о котором я думала несколько секунд назад.
Вытаращив глаза, я дернулась в сторону, как от огня. И это не преувеличение. Могла бы и взвизгнуть, но крик застрял в горле, и мне пришлось сдаться, лишь внутри испытывая невыносимое недоумение и шок.
– Прости, прости, – сходу начал Элиас, и я краем глаза увидела, как он закрыл глаза ладонями. Но какой смысл, если уже слишком поздно? – Я не знал, что тут кто-то есть. Мне очень, блин, стыдно. Можешь мне поверить.
– Боже, зачем ты… – Во мне начало кипеть дикое смущение. Я будто голой предстала перед человеком. А для мусульманки в хиджабе оказаться вдруг без него перед взором парня, который тебе никем не приходится, это одно и то же! – О господи…
Я накинула на голову шарф и быстро прикрыла руками лицо. Ощущение крайней неловкости почти овладело разумом, и мне очень захотелось превратиться в пыль и исчезнуть на месте. Легче было умереть, чем до конца осознать, что только что произошло.
Элиас Конли официально стал единственным парнем среди моего окружения, не считая родных, кто увидел мои волосы. Не один волосок, случайно показавшийся снаружи, даже не прядь. Он увидел все мои волосы во всей их красе – черные, слегка волнистые и густые, доставшиеся мне от мамы, несколько секунд беспрепятственно находились перед его взором.
Какой кошмар.
– Нет-нет-нет, – начал нервно мой язык, пока руки судорожно кололи булавку в платок.
– Хэй, восточная красавица, ни к чему паниковать, – хохотнул Элиас.
Я на него разозлилась не на шутку.
Даже взглядом приметила заманчиво стоявшую неподалеку швабру, которую с удовольствием кинула бы в его сторону.
– Ни к чему паниковать?! – воскликнула я. – Ты! Зачем ты сюда вошел?! Еще и без предупреждения?!
– Ну… – начал Элиас, продолжая стоять ко мне спиной. В его голосе улавливались веселые нотки. – Вообще-то это мужская раздевалка. Те же вопросы у меня к тебе.
У меня глаза стали размером с два спелых арбуза в пик лета. Я в недоумении огляделась, не замечая никаких признаков того, что он сказал чистую правду.
– Что? – произнесла я, и мне пришлось говорить тише, когда злость почти сошла на нет. – В каком смысле?
– Можно повернуться? Или ты все еще не надела свой платок?
– Можно.
Элиас повернулся. На его лице читалось приятное удивление. Он будто бы в деталях снова и снова вспоминал то, в каком виде застал меня.
– Ну, я учусь в этой школе буквально всю жизнь и, сколько себя помню, эта раздевалка принадлежит пацанам, – повторил он.
Я едва переборола желание выпрыгнуть из окна, чтобы никогда-никогда не вспоминать этого позора.
Крепче завязав хиджаб и натянув поверх него капюшон, я выскочила из раздевалки, где остался Элиас. Я лишь услышала его очередной смешок, а затем повторное извинение, мол, ему ужасно неловко и он не хотел этого делать.
О Аллах, я чувствовала себя полной идиоткой, пока прижималась к стене спиной, сползая на пол и вспоминая произошедшее. Как можно было перепутать раздевалки? Как можно было так облажаться?
– Ламия, ты чего тут?
Голос Руби заставил меня наконец прийти в себя. Я подняла голову.
– Да так, – отмахнулась я, вставая. – Просто устала.
– Как проходят занятия с Элиасом? Готова к экзаменам? Я вот ужасно волнуюсь! Не хочу продуть при поступлении.
Она прижимала к груди учебники, а на плече висел розовый рюкзачок. Сегодня Руби заплела свои светлые волосы в косички и закрепила на резинках бантики.
– Думаю, тебе не о чем волноваться, – сказала я. – Ты кажешься той, кто предпочтет занятие уроками вечеринкам.
Она хихикнула на мое заявление, что выдавало полное ее согласие с моими словами.
– Ты права. Похоже, ты очень хорошо меня знаешь.