О'Дэй допил мартини.
Он услышал шорох газеты и увидел в зеркале, как она накинула на плечи норковое манто и направилась к выходу в столовую. Когда она поравнялась с ним, он улыбнулся.
— Привет, Мерис. Наверное, ты меня не видела?
Она остановилась и широко открыла глаза, словно от изумления.
— О, Терри… ты здесь? Подумать только, как тесен мир!
— Иногда он слишком тесен для меня. Я хочу поговорить с тобой.
— Пожалуйста.
Она грациозно опустилась на свободное место рядом с ним.
О'Дэй отметил про себя, что каждый ее жест, каждое движение — все было тщательно отработано.
Она спросила:
— Ты знал, что я здесь, или приехал сюда, как и я, случайно, по наитию?
— Ты приехала сюда по наитию, случайно? — Он весело улыбнулся. — Черта с два! Боюсь, что ты приехала сюда по такому же наитию, как и я.
— В самом деле? О, как это интригующе. Значит, Терри, ты оказался здесь не случайно.
Она улыбнулась, обнажив ровные белые, хорошенькие зубки. Он заметил жемчужное ожерелье, подаренное Веннером в день свадьбы, и красивый браслет с поддельным бриллиантом, видневшимся под длинным рукавом платья.
— Нет. Несмотря на то, что ты приехала сюда случайно, Дженнингс, которого я сегодня случайно встретил на скачках, был почему-то уверен, что ты должна быть здесь. Ну, я и решил заехать, чтобы убедиться, так ли это.
— Что ж, очень приятно. Не выпить ли нам немного?
— Конечно. Я возьму два бокала сухого мартини, пойдем, сядем в уголок и поговорим.
Она снова улыбнулась долгой и томной улыбкой. Он очень хорошо знал эту улыбку.
— С удовольствием, Терри. Нет ничего приятнее, чем сидеть с тобой в уютном баре и разговаривать.
— Ну и чудесно. Ты хорошо проведешь время.
Он взял мартини и понес к столу в дальнем углу полупустого бара. Они сели. На некоторое время воцарилось молчание, затем она ласково спросила:
— Ну, так что? Говорят, будто ходят неприятные слухи? Ты не думаешь, что это интригующе? Хотя мне нравится.
— Мерис, твоя беда в том, что ты слишком любишь все интригующее и театральное.
— Ты хочешь сказать, что мне следовало быть актрисой? — спокойно спросила она.
Он ухмыльнулся.
— Из тебя бы вышла чертовски хорошая актриса. Только фирма, на которую бы ты работала, с удовольствием избавилась бы от тебя.
Они опять замолчали. О'Дэй обдумывал свой гамбит. Когда играешь с Мерис, надо быть очень осторожным, иначе ее ответный ход будет очень опасным. И он начал:
— Послушай, Мерис. Я давно знаю Дженнингса, и мы с ним всегда были в хороших отношениях. Когда я встретил его сегодня на скачках в Пламптоне, он мне многое рассказал. Он выглядел встревоженным.
Мерис состроила гримасу.
— Надеюсь, что это не означает, что все, сказанное этим Дженнингсом из «Интернешнл Дженерал», встревожило и тебя. Терри, говори же, мне нравится слушать тебя, нравится твой легкий ирландский акцент, он волнует меня.
— Ну что ж, слушай. Дженнингс был слегка обеспокоен положением дел нашей фирмы в «Интернешнл Дженерал».
— Неужели? Объясни же, почему? Только не убеждай меня в том, что скоро я лишусь куска хлеба.
Она лукаво посмотрела на О'Дэя.
— Или вы снова поссорились с Ральфом?
Ее глаза смеялись.
— Тебе лучше знать. Дженнингс сказал, что Ральф, которого, кстати, я не видел целую неделю, страшно пьет и запустил все свои дела.
— Это серьезно, не правда ли? Интересно, почему он так запил. — В ее глазах все еще сверкали искорки смеха.
— Конечно, откуда же тебе знать. И наверное, ты его не видела? — Она покачала головой.
— Нет. Вот уже… — запнулась она, — шесть дней.