— Должен отметить, что у него очень богатое воображение. Итак, она испугалась. О'Дэй вернулся и отвез ее в отель «Гартер», потому что знал, что она возьмет письмо с собой. Он решил приехать повидаться с ней в воскресенье и взять у нее письмо силой, если не удастся взять убеждением. Он был уверен, что оно у нее, либо в ее сумочке, либо где-то на ней. Он решил получить его во что бы то ни стало, и когда раздобыл, то сел в машину и уехал в Лондон, а ее оставил там.
Помощник комиссара кивнул.
— Логично. Но зачем все это? Чего добивается О'Дэй? Предположим, он получил письмо. Что он будет с ним делать?
Дугал пожал плечами.
— Понятия не имею, сэр. Но одно из двух он сделать должен: либо принесет это письмо мне, поскольку оно должно пролить свет на убийство, либо скроет его. Если он не принесет письмо, то должен что-то сделать сам.
Дугал выколотил трубку в стоящую на столе стеклянную пепельницу.
— Этот О'Дэй — человек очень настойчивый, сэр. Помните, в той записке, которую оставил Нидхэм у него на квартире о леди из Суссекса? Думаю, что все это очень заинтересовало О'Дэя. Если он раздобыл письмо, то обязательно что-то предпримет. К этому у него есть две причины: во-первых, он захочет полностью реабилитировать себя в наших глазах, во-вторых, он, вероятно, захочет отработать те деньги, которые оставил ему Нидхэм в письме.
Гроган встал.
— Ну, что ж, желаю удачи. Заходите ко мне завтра.
— Непременно, сэр. Надеюсь, у меня будут для вас лучшие новости.
Гроган вышел.
В кабинет вошел полицейский — делопроизводитель Дугала.
Он сказал:
— Только что явился Мартин, сэр. Он сообщил, что вчера в шесть двадцать вечера Мэйбл Бонавентюр — та девушка, с которой вы говорили в Пименто-клубе — приезжала к О'Дэю на квартиру. Она провела там двадцать минут.
Дугал кивнул.
— А что она делала потом?
— Мартин сказал, что она сразу же вернулась домой. Она была там все время и вышла только полчаса назад. Он потерял ее из вида. Говорил, что было слишком оживленное движение.
— Жаль, — сказал Дугал. — Я бы хотел знать, куда она поехала. Хорошо, Смит.
Полисмен вышел из кабинета.
На столе Дугала зазвонил телефон. Он снял трубку. Дежурный доложил:
— Внизу мисс Бонавентюр. Она спрашивает вас, сэр.
Дугал улыбнулся.
— Пусть поднимется ко мне.
Он ждал ее в коридоре, у двери кабинета. При виде ее на лице Дугала появилась одна из его редких улыбок.
Он сказал:
— Ну, милочка, решила прийти со мной повидаться?
Он провел ее в кабинет и закрыл дверь.
— Садись и устраивайся поудобнее.
— Спасибо, — ответила Мэйбл. — Я бы хотела поговорить с вами, мистер Дугал. Я просто чувствую, что должна это сделать. Я встревожена, если только вы понимаете, что я имею в виду.
— Я знаю, милочка, что ты имеешь в виду. И я рад. Ведь знаешь, когда люди встревожены, они начинают говорить.
Мэйбл подумала: вот черт!
Он продолжал:
— А теперь расскажи мне все. Расскажи мне, что случилось во время твоего вчерашнего свидания с мистером О'Дэем у него на квартире. Расскажи, зачем ты туда ходила, Мэйбл.
Он закурил.
Некоторое время Мэйбл сидела молча. Она думала: его не проведешь, этого старикана. Значит, он за мной следил. Сообразительность подсказала ей выход из положения.
Она сказала:
— Я ездила к нему потому, что он мне звонил. Он знал о нашем с вами разговоре в клубе. Он хотел знать, о чем вы меня спрашивали. Он хотел со мной увидеться, потому что ему было интересно, не встречалась ли я с вами еще.
И, играя свою роль, она говорила и говорила…
О'Дэй остановил машину недалеко от ворот, ведущих к Дауер-Хауз. Он вышел из машины и направился к воротам. Когда он свернул на подъездную аллею, ведущую к дому, он увидел направлявшуюся к нему навстречу миссис Дин.
Он снял шляпу.
— Добрый день, миссис Дин. Я проезжал мимо и подумал, что хорошо бы нанести вам визит.
Она холодно ответила:
— Мистер О'Дэй, в нашу последнюю встречу я сказала вам, что больше не хочу вас видеть или беседовать с вами.
— Совершенно верно, — весело ответил О'Дэй. — Но я-то этого не говорил, и я хочу побеседовать с вами.
Она удивленно подняла брови. О'Дэй одобрительно отметил и ее прекрасно сшитое пальто из твида, и шоколадно-коричневую фетровую шляпу, и плотно облегающие руку замшевые перчатки.
Она сказала:
— Разве эта встреча сулит мне что-нибудь приятное?
О'Дэй вынул из кармана серьги с изумрудами и бриллиантами. Он ответил улыбаясь:
— Кажется, основным моим занятием в жизни стало возвращать вам ваши драгоценности, и мне хотелось бы верить, что эти серьги окажутся последней моей находкой. Возможно, Павэн просто не успел взять что-нибудь еще из ваших драгоценностей.