Если бы под ногами Миленького разверзлась земля, он был бы меньше напуган и растерян. Механически вскрыв поданный ему пакет, полковник взглянул на бумажку и побледнел, увидев подпись работника парткомиссии. Несколько минут он стоял в полной растерянности, но, заметив недоброжелательные взгляды оперативников, постарался взять себя в руки.
— Благодарю вас, — произнес он сухо и, уже выходя из кабинета, с нескрываемой угрозой добавил: — Разберемся, товарищ полковник! Во всем разберемся!
Однако этой бравады Агафоклу Семеновичу хватило не надолго. Приехав к себе домой, он первым долгом вытащил из розетки провод телефона, чтобы, упаси бог, не пришлось сегодня еще раз говорить с Анной Павловной.
Ольга Никифоровна, не заметив необычного состояния мужа., потребовала было от своего Агафоклика отчета, что он сделал для Анечки и ее Костюнчика. Ответ Агафокла Семеновича был очень ярок и не отличался обычной ласковостью. Ольга Никифоровна вначале была оскорблена, затем испугана и, наконец, полностью уничтожена неистовым гневом мужа. Впервые в жизни Агафокл Семенович усомнился в умении своей жены руководить его поступками. А на завтра предстоял неприятный разговор в ЦК партии. Никаких положительных результатов для своей карьеры Агафокл Миленький от этого разговора не ждал.
28. КОСОЙ ПУТАЕТ СЛЕДЫ
Полковник Миленький ошибся, подумав, что оперативники в кабинете Голубкина обсуждали его приказ. Речь шла совсем о другом. Случилась крупная неприятность. Не удалось арестовать Косого. И хуже всего было то, что Косой, узнав о готовившемся аресте, бежал.
Наблюдение за квартирой Косого велось уже несколько дней. Перед выходом на операцию Кретов получил сведения, что Косой предыдущий день и прошлую ночь провел дома, а сегодня всего два часа тому назад ушел неизвестно куда. И все же Кретов решил сделать засаду в квартире Косого, а не гоняться за бандитом по городу. Вместе со старшиной Бабаевым он на трамвае доехал до самой окраины города. Здесь, где кишлаки уже отошли, а город еще не вступил окончательно в свои права, среди старых дувалов и наполовину заброшенных кибиток, жил Косой. Приказав ожидавшему их участковому найти двух понятых и быть наготове, Кретов в сопровождении Бабаева направился на квартиру Косого. Собственно говоря, хозяином квартиры был не Косой, а его сожительница, здоровенная и ленивая девка Лушка, известная среди воровского мира своим распутством и любовью к выпивке.
Когда Кретов и Бабаев без стука открыли дверь, ведущую прямо с пустыря в однокомнатную постройку, им в нос ударил тяжелый запах непроветриваемого жилья. Единственное окно было занавешено, и в комнате стоял душный, сыроватый полумрак. Лушка в одной ночной рубашке, взлохмаченная и не совсем трезвая, сидя на табуретке перед скрипучим, давно не мытым столом, гадала на засаленных картах. Неубранная кровать серела грязными наволочками и простынями в глубине комнаты, за ее спиной.
К приходу двух незнакомых людей Лушка осталась равнодушной. Только взглянула, не принесли ли чего-либо неожиданные гости, и снова занялась картами.
— Ну как? — спросил Кретов, проходя к столу, в то время как Бабаев старательно закрывал еле висевшую на петлях дверь. — Что выходит? Казенный дом или нечаянный интерес?
— А иди ты с казенным домом, — лениво выругалась Лушка. — Тебе кого надо?
— Косой где? — спросил Кретов, усаживаясь за стол против Лушки.
— По делам пошел, — уклончиво ответила та, на этот раз уже с интересом посмотрев на собеседника.
— Какие у него днем дела? — понимающе подмигнул Кретов. — По братве прошвырнуться направился?
— Это ты у него спроси, — собирая в колоду карты, посоветовала Лушка. — А почему я тебя до сих пор не замечала?
— Это потому, что я не люблю, когда меня многие замечают.
— Ишь ты, какой пуганый, — усмехнулась Лушка, но в этот момент отворилась дверь, и в комнату заглянула чумазая растрепанная девчонка лет десяти.
— Тетя Лушка! — звонко прокричала она. — Твой дяденька велел передать, что болеть начинает. Пошел полежать, пока не оздоровеет. — И, захлопнув дверь, девчонка скрылась так же неожиданно, как и появилась. Мгновение в комнате стояла тишина.
— Так вот вы кто такие! — взвизгнула Лушка и стремительно бросилась к двери, но отброшенная Бабаевым, отлетела и шлепнулась на кровать.
— А ну, помолчи, краля! — прикрикнул Кретов на готовую взвыть девку. — Садись вот сюда на табурет и сиди молча. Бабаев, давай сюда участкового и понятых.
Поручив участковому и Бабаеву сделать в квартире бежавшего бандита тщательный обыск, Кретов, поймав проезжавшую по шоссе машину, помчался в управление. Кариев был уже там. Молодой лейтенант не скрывал своего огорчения.
— Понимаешь, Алеша, опять я промахнулся, — сокрушался он. — Косой по моей вине удрал.
Хотя настроение у самого Кретова было испорчено сорвавшейся операцией, он от души посочувствовал другу.
Промах же, в котором обвинял сам себя Маджид Кариев, заключался в следующем: закончив обыск в квартире Серафима Тропинина, Маджид впереди него вышел на крыльцо. К дому в этот момент подходил невысокий, плотный юноша. Увидев вышедшего за Кариевым Тропинина, он кивнул ему и поманил рукою. Но в этот момент вслед за арестованным Тропининым на крыльцо вышел старшина Ястребов и участковый инспектор — оба в форме. Увидев работников милиции, неизвестный круто повернулся и бегом скрылся за углом. Кариев сразу же послал в погоню Ястребова и участкового инспектора, но через четверть часа те вернулись ни с чем.
— Кто это был? — спросил Маджид Тропинина.
— Знакомый один, — замялся тот.
— Знаю, что знакомый. Фамилия как?
— Ей-богу, не знаю, — забожился Тропинин. — Косым его кличут, а как настоящая фамилия ни разу не слыхал.
Кариев понял, что этот глупый случай может сильно повредить успеху операции. Он поторопился в управление, чтобы доложить обо всем полковнику Голубкину. Но полковника в управлении еще не было, и Кариев ожидал его расстроенный, обвиняя себя в срыве операции.
— Ничего, Маджид, — утешал его Кретов, — далеко Косому удрать не удастся. Сейчас вызову проводника с собакой.
В этот момент в управление вернулся Голубкин. Лейтенант Кариев кинулся к нему докладывать о происшествии, а Кретов еще задержался в своем кабинете. Затем последовал неприятный разговор с полковником Миленьким, вначале по телефону, а затем уже в кабинете Голубкина.
Едва лишь за полковником закрылась дверь кабинета, как Голубкин, продолжая прерванный приходом Миленького разговор, сказал:
— Побег Косого спутал нам все карты. До вечера его нужно разыскать и взять.
— Я вызвал проводника с собакой, товарищ полковник, — доложил Кретов.
— Правильно сделал, — кивнул Голубкин. — По следу пойдет Кариев с Бабаевым. Действуй, Маджид. А ты, Алеша, немедленно к квартире Караулова. Ты Косого в лицо знаешь?
— Знаю.
— Так вот. За то, чтобы Косой не пробрался к Каракурту, ты головой отвечаешь. Понял?
— Понял.
— Действуй.
Машина быстро доставила Кариева и проводника со служебно-розыскной собакой к хибарке на окраине города. Бабаев и участковый инспектор только что закончили обыск. Участковый трудился над протоколом, а Бабаев без видимого успеха старался выпытать у Лушки, где скрывается Косой.
— Он мне свои малины не открывал. Знать я об нем ничего не знаю, и ведать не ведаю. Жить с ним, верно, жила, а больше ничего. Так ведь за это в тюрьму не посадите, — уныло твердила Лушка. Впрочем, она и сама не верила своим словам. Несколько золотых часов и с полдюжины колец, обнаруженных при обыске под подушкой Лушкиной кровати, являлись достаточным основанием для ареста сожительницы Косого. Лушка это знала и выгораживала себя больше из упрямства: обмануть работников розыска она не рассчитывала.
Приказав участковому доставить Лушку и изъятые при обыске вещи в управление, Кариев велел проводнику приступить к работе.