- Что же, будем искать во дворе и в саду.
- Напрасно будете трудиться, гражданин начальник, только зря измучитесь, роясь в земле, и виноградник попортите. Ничего у меня больше нет.
«Почему он заговорил про виноградник? — размышлял Иван Федорович, выходя на террасу дома. — Пытается отвлечь внимание от места, где скрыт тайник?»
- Мы, пожалуй, начнем не с виноградника, — сказал он выведенному на террасу Коновалову. — Вначале осмотрим двор.
- Пожалуйста, если есть желание пачкаться, — пожал плечами Коновалов. Но от полковника не укрылось, что, услышав про обыск двора, жена Коновалова, вышедшая вместе со всеми, с испугом взглянула на мужа.
- А если и во дворе ничего не найдем, то виноградник придется вырубить.
- Зачем же виноградник рубить? — вырвалось у Коноваловой.
- Кусты очень густые. Искать невозможно, — безразличным тоном ответил Голубкин. На этот раз он констатировал, что во взгляде, брошенном старухой на мужа, была явная растерянность и злость.
- Ну, если такая надобность, то рубите и виноградник, — согласился Коновалов, и в его тоне полковник почувствовал издевку.
- Если нужно будет, вырубим, — спокойно подтвердил Голубкин, одновременно решив, что в винограднике ничего нет и искать надо в другом месте. «А может, мы в доме что-нибудь пропустили? — подумал Иван Федорович, оглядывая дом и двор. — Да нет, искали тщательно».
Внимание Ивана Федоровича привлекло рычание овчарки. Верный страж коноваловского благополучия, видя, что на террасе стоит хозяин, не лаял на незнакомых людей, но на всякий случай тихо рычал, ощеривая клыки, чуть не вершковой длины. Полковнику показалось, что сейчас цепь, на которой сидела собака, была значительно укорочена. «Старуха, когда кормила собаку, укоротила цепь, — сообразил Голубкин. — А зачем? Дорожка в виноградник, правда, невдалеке от собачьей будки, но ведь старуха не расположена пускать нас туда. Это Коновалов пытался заинтересовать нас виноградником». И вдруг в мозгу полковника мелькнула догадка: «А не в собачьей ли будке главный тайник Коновалова? Вполне возможно».
- Для начала нужно убрать собаку, — приказал он.
- Убирайте, — ответил Коновалов дрогнувшим голосом. — Я-то тут при чем? Вам нужно, вы и убирайте.
- Не дурите, Коновалов, — попробовал урезонить домохозяина полковник. — Собака подчинится только вам или вашей жене.
- Да мы ее никогда по двору не водим, — нашел увертку Коновалов. — Накинуть звено на крюк, чтобы цепь покороче была, еще можно. А совсем цепь снять… да разве с таким бугаем справишься — порвет вчистую.
- Тогда придется пристрелить собаку, — принял решение полковник.
- Разрешите, я попробую, — попросил Кариев. — Жаль пса губить.
Но овчарка встретила его с такой злобой, что массивная цепь, казалось, могла порваться от яростного напора пса.
- Придется пристрелить, — сказал Голубкин и вытащил пистолет.
- Зачем губить божью тварь? — неожиданно иступила в разговор жена Коновалова. -Забалуя сейчас в кладовушку запру. Никому он мешать не будет.
- Ты что это… старая, — изумленно уставился на жену Коновалов, — спятила?
- Живой о живом думает, Севастьян Парамонович, — с боязливой почтительностью ответила мужу старуха и затем, повернувшись к Голубкину, объяснила: — Дом-то, гражданин начальник, мне принадлежит, на меня записан по всей законности. И виноградник мой, и пес мой, так что губить их без надобности не позволю.
- Рано хоронить начала, кикимора! — прошипел Коновалов.
- А это уж власти как захочут, так и решат. Против рожна не попрешь, Севастьян Парамонович, — твердо ответила старуха и, спустившись с террасы, уверенно направилась к собачьей будке.
Огромный, зверского вида пес весело побежал за хозяйкой, совсем не собираясь разрывать ее, как это предсказывал Коновалов. Запертый в кладовку, он больше не подавал голоса, и работники розыска спокойно занялись исследованием его конуры.
Догадка Голубкина оправдалась. Собачья будка, кроме своего прямого назначения, служила прекрасной маскировкой для наиболее важного коноваловского тайника. Когда из будки вытащили куски рваной кошмы, служившей подстилкой Забалую, и выгребли чуть не полмашины опилок, то под тонким слоем утрамбованной земли оказалась крышка люка, сколоченная из толстых сосновых досок. Под этой крышкой в, глубокой яме, первоначально служившей Коновалову для хранения овощей, и было обнаружено основное «барахло» Каракурта.