И Ванятка с удовольствием чмокал своё угощение, не мигая, глядел на маму.
К трёхлетнему Серёже и его старшей сестре Тамаре подошёл коми мальчик и протянул им две картофелины в мундире, запечённые в печи. Серёжа жадно схватил своё угощение, Тамара осторожно взяла своё.
— Что надо сказать? — напомнила их мама Шура.
— Спасибо. Спасибо, — дружно ответили ребята.
Съели картошку без соли. Очень вкусная. А вот о маме они и не подумали. Да она и не взяла бы, отказалась. «Голод не тётка», — оправдала она своих детей.
Угостили местные жители и больную, лежавшую на песке Марфу, и старого деда Архипа, и ещё, кого смогли — деток и больных. Они и рады были бы всех накормить, да сами вдоволь ли едят. У многих на постое такие же раскулаченные.
Среди подошедших к новоприбывшим были и русские. Разговорились. Оказывается, это село Турья, и здесь живут несколько семей спецпереселенцев. Их привезли ещё зимой, расселили по местным домам. Весной, как спала вода в реке, мужчин отправили куда-то дальше, вверх по реке — что-то там строить. Остальные здесь живут, ждут своей очереди.
Подъехал комендант. На телеге — мешок с нарезанным хлебом. По списку начал раздавать хлеб, заодно и сверял прибывших.
— Так, ночуем здесь, я уже сказал. Через день-два отправляемся дальше. Не своевольничать, не лазить по селу. Всем ясно? Охранники будут приглядывать.
Сел на телегу и уехал.
Костры никто не жёг. Расположились кто как мог. Оказывается, ещё не прибыли на место. Ещё куда-то…
А «куда-то» — это вверх по Выми, затем по Ёлве. Около сотни километров. И идти им предстояло пешком, по охотничьим тропам, по берегам рек, по бездорожью целых шесть суток.
Рядом с Турьей прожили полторы суток. Прибыла ещё одна баржа с людьми. И их тот же комендант Николай Петрович расположил на берегу.
К вечеру комендант снова появился на берегу, медленно обошёл всю огромную толпу людей, тыкая пальцем: «Остаться, остаться…» Отбирал грудных детей, больных людей и глубоких стариков. Но остаться согласились не все — не хотели расставаться с семьями. Никто не знал, что их ждёт, а вместе вроде и легче, и спокойнее.
Клава с отцом не захотели оставлять больную Марфу. Может, и схоронят, да сами, а не чужие. И Мария не захотела оставаться с детьми. Вдруг муж Владимир объявится, а, может, уже и поджидает где. Может, пока она с детьми по пересылочным пунктам маялась, он выздоровел, и его отправили по назначению. Этой верой и жила.
Прибытие спецпереселенцев
И Нина с Кириллом не захотели разлучаться. Решили вместе идти с больным ребёнком. Будь что будет.
Человек пятьдесят набралось таких, что остались в Турье.
А рано утром 17 июля 1930 года все собрались в путь — и те, кто прибыл на двух баржах, и те, кто с зимы ждал своей участи. Некоторые идти не хотели, сопротивлялись или прикидывались тяжело больными, но глаз коменданта безошибочно определял, где больной, а где симулянт. Самых скандальных арестовали и отправили под конвоем в Усть-Сысольск.
Как бы то ни было, а 400 человек отправились пешком из Турьи. По реке на лодках везли груз и больных. Туда попали Марфа, Нина с Егоркой и ещё человек пять. Было двадцать лодок и восемьдесят человек, сопровождавших их. Против течения гружёные лодки поднимать трудно.
Впереди во главе пешей колонны шёл проводник, житель деревни Кони Николай Иванович Куштысев. Будучи охотником, он знал эти места. И сенокосные угодья его были как раз на берегу Ёлвы. Николай Иванович вёл под уздцы лошадь. Замыкал колонну, тоже с лошадью в поводу, комендант. Сбоку от колонны шли два охранника. Грудных детей было мало, матери привязали их к себе, иначе никакие руки не выдержали бы.
Вначале шли бодренько, силы ещё были, да и солнышко не припекало. Одно было тяжко — изнуряли ненасытные комары. Сначала люди отмахивались от них, как могли, а потом перестали обращать внимание. Многие от укусов уже опухли, всё тело горело и чесалось. Только под палящим солнцем комаров не было, но зной отнимал последние силы.
Ближе к обеденному часу подошли к реке, к песчаной косе, расположились на отдых. Люди, побросав нехитрую поклажу, кинулись к воде. Кто пил, кто умывался, а кто прямо в одежде ложился в воду. Немного набрались сил.