Разумеется, «проскакивали» и блатные (как мы их называли «по мазе»), но, тем не менее, отбор был очень тщательный, и проходил он в несколько этапов: начиная с военного округа и заканчивая уже Москвой, Генеральным штабом.
И, разумеется, надо отдать должное нашему Генштабу — прилагались серьёзные усилия, чтобы подготовить людей к службе, особенно в странах с жарким климатом. Естественно, старались отбирать людей, которые по здоровью проходили, потому что, как говорится, служба там не сахар — одни болезни чего стоят, не говоря уже про войну.
Набор болезней был самый разнообразный — малярия и жёлтая лихорадка, гепатит и амебная дизентерия, и чего там только не было — если перечислять, то солидный список получится. (Военнослужащим делались соответствующие прививки, обращалось внимание на вопросы санитарии и личной гигиены.)
Поэтому в Генштабе проводились занятия по целому ряду тем и вопросов.
Едут люди, например, в Анголу. Ангола — расположена в Южном полушарии, граничит с Намибией, Замбией, и т. д. Население столько-то, независимость получила тогда-то, общественный строй такой-то, государственный язык — португальский и так далее, и тому подобное.
Ну, само собой разумеется, — жаркий климат и влажность, сезон дождей — то, что совершенно отсутствует, например, у нас, в России.
Другое дело, что, несмотря на все эти занятия, несмотря на то, что прилагались серьезные усилия, чтобы людей подготовить, разумеется, люди все-таки ехали в страну довольно неподготовленные. Я имею в виду, вот в каком плане.
Я сам в этом лично убедился, и скажем так, «прозрел», уже будучи в стране. То есть что такое знать, что Ангола расположена там-то, в таком то полушарии и омывается таким-то океаном. Это же самые общие понятия.
Дело ещё в том, что надо же знать традиции и обычаи народа, и что из себя вообще эти люди представляют. Что за человек, например, анголец? Как он чувствует себя в своей стране, и как он мыслит. Они же мыслят совершенно не так как мы, то есть, не так как мы привыкли. И, вообще, там же всё практически по-другому, совсем не так, как у нас, как мы привыкли.
Потому-то и ошибки здесь допускались. Хотя, конечно, не только с нашей, советской стороны — и теми же англичанами допускались такие же ошибки, и французами, и бельгийцами в своих колониях, и кем только не допускались…
Потому что пытались всех «построить» по своему образцу. Вот мы живем, например, во Франции — пусть теперь вы станете жить, как во Франции. И то же самое, приблизительно, происходило в Анголе и со стороны Советского Союза — вот у нас есть социалистический строй, у нас есть советский народ — общность. Как бы теперь в Анголе точно то же создать, и чтобы у вас это красиво получилось: стали вы страной социалистической ориентации — будьте такими, как мы советуем.
А дело просто в том, что когда приезжают специалисты высокого уровня, которые долго и детально изучали страну, традиции и обычаи, которые советовали, как поступать нашим генеральным секретарям или Министерству иностранных дел — здесь всё понятно. Но, представьте: приезжает простой военный, который по жизни танкист, пехотинец, артиллерист, десантник и служил он где-нибудь в Забайкалье. И тут вдруг он попадает в Анголу.
Что он знает об этих людях? Это не его вина, что он практически о них ничего не знает. Кто, когда и что ему об этом рассказывал? Может быть, он до того эту страну и на карте не мог бы найти — где она находится эта самая Ангола?
И вот он приезжает и начинает учить тех же ангольцев, как бы он учил наших обычных советских солдат. С советским то солдатом всё нормально, всё получается, потому что и по-русски он говорит, и понимает он всё. И идеология одна, и образ жизни один, а уж если чего не понимает, то и объяснить ему можно, причём, самыми доходчивыми способами. Но в Анголе-то совершенно всё другое, да и не всё объяснить могли.
Кстати, должен отметить, что, например те же самые ангольцы очень хорошо относились к нашим переводчикам.
— Почему?
— Потому что переводчики знали язык, знали обычаи, традиции народа. С переводчиками можно было элементарно поговорить о том, о сём, что-то обсудить, а то и спросить совета.
И с очень большим уважением те же ангольцы относились к нашим советникам, специалистам, которые не только были мастерами своего дела, но и могли говорить по-португальски. То есть, каким-то образом, хоть как-то, хоть немного, но могли объясняться с ангольцами. К ним уже отношение было совершенно другое!