Я очень доволен, что сразу, в первый же год попал в такую «рабочую» обстановку, потому что одно дело только научиться языку и болтать на нём, а другое — когда непосредственно занимаешься конкретной работой, требующей определённых знаний и навыков. Фактически я сразу, в первый же год, смог непосредственно применить свои знания на практике.
Мы на одногодичных курсах португальского языка проходили предмет — тактику — и нам там внушали: вот, заучивайте, что нужно знать: рубеж спешивания, рубеж перехода в атаку, развертывание во взводные колонны, в ротные колонны (Боже, там столько дребедени всякой было — это ж тихий ужас какой-то!), а иначе вы не сможете работать.
Да я уже максимум через две недели все эти термины на карте знал, тем более, если с ними постоянно работаешь. А мы всё время носили с собой блокнотики или тетрадочки и, если чего не знаешь, тут же записал по-русски и у ангольцев спросил, либо приехал и в словарике посмотрел, как всё это дело по-португальски называется.
У нас наработок много было, к тому же, я привёз с собой тетрадки по всем родам войск, которые я вёл, когда учился в институте, они мне очень помогли.
Хотя очень трудно было работать с двумя советниками — это артиллерист и замполит.
Артиллерист — Боже! — там по-русски не понимаешь, что он говорит, все эти довороты, углы цели и так далее. И ещё надо это всё на португальский язык переводить.
Но, на наше счастье, большинство ангольских офицеров или учились в Советском Союзе, или их готовили советские специалисты, непосредственно в Анголе их учили, и они понимали по-русски, во всяком случае, основную терминологию.
То есть, если что-то там плохо переводилось, то Александр Николаевич Земляков (классный специалист своего дела) говорил это по-русски, но, как мог, старался объяснить, к примеру, описательно. Ангольцы относились к нему с большим уважением. Я также его очень уважал — его и Николая Николаевича Овчарова, — за их умение, за их сноровку и начитанность.
А с замполитом, там понятно, потому что ворох слов, и это всё нужно перевести. Он говорит минут пять, а ты переводишь всего за две минуты.
— А почему ты так мало сказал? Я вон сколько наговорил, а ты?
А как ему объяснишь? Какое-нибудь мужество или храбрость по-русски, а по-португальски это одно слово «coragem». Да и богаче наш русский язык по словарному запасу, нежели португальский.
А так, в основном, всё шло нормально, быстро всему учились.
Ну и, разумеется, все эти моменты: и по боевому применению, и батальон на зачистку территорий посылали, и всё такое прочее. Рейды от нашей бригады проводились постоянно — в ту или другую сторону, в зоне ответственности бригады. Мы их тоже готовили, но сами не ходили, слава Богу.
В общем, первый год прошел очень плодотворно — и в плане языка, и в плане общения с людьми, и в плане приобретения опыта как военного, так и житейского.
— Комплекс «Квадрат» что из себя представляет?
— Это экспортный вариант нашего комплекса «Куб». У нас, в Советском Союзе был комплекс «Куб», и он поставлялся в Анголу. Там была станция управления и четыре ракетных установки. На каждой ракетной установке производился автономный контроль, и все они вместе связывались с центром управления.
— Радиус?
— Радиус действия ракет я уже, к сожалению, не помню, но там, где стоял «Квадрат», юаровцы предпочитали не летать.
«Квадрат», «Печора», «Волга» — всегда были, как бельмо на глазу у юаровских самолётов. Они боялись, потому что это действительно очень действенные и эффективные комплексы. И «Оса-АК» — автоматический комплекс — тоже.
— «Оса-АК» — автоматический комплекс, что из себя представляет?
— Это, как мы шутили, тот же самый «Квадрат», но все в одном, — станция управления и сами ракеты.
— О службе в Куито-Куанавале?
— В Куито-Куанавале я приехал 10 октября 1987 г., (заменив в 21-й бригаде умершего от ран Олега Снитко, Царство ему небесное!).
Мы вышли на операцию, и на 19-м километре произошел первый обстрел. Когда начался обстрел, колонна остановилась. Какие впечатления? Самые неприятные и поганые, честно скажу, тем более, так близко от Куито-Куанавале.
— Из чего состояла колонна?
Колонна состояла из техники бригады, выстраивалась, обычно, по подразделениям, шла по новым дорогам, впереди пускали танки. На наших глазах, раз пять, наверное, танки взлетали на воздух. Потому что, система такая у УНИТА была: ставится мина противотанковая и под ней два ящика тротила. Просто в лесу. Почему? — потому что они знают: мы всё равно здесь пойдем, или сбоку. Так что идут танки — валят лес, прокладывают дорогу, а там стоит мина и два ящика тротила.