Он был в плане еды — проглот. То есть, проходил завтрак, обед или ужин — через час-полтора Серёга доставал консерву, открывал и начинал есть. Я его обычно спрашивал — Серёга, я чего-то не понял — только что обед прошел. Что ты опять жрёшь-то. Ты знаешь — говорит — кушать хочу…
Полковник Зиновьев Владимир Николаевич. У меня о нём остались только самые хорошие воспоминания. Сам по себе он был человеком добрым и отзывчивым, а начальником строгим, но справедливым, к тому же, мастером своего дела. И что очень важно, он умел работать с переводчиком: говорил ровно и спокойно, не частил (не «строчил из пулемёта»), если что-то было непонятно — повторял ещё раз. Работать с ним было одно удовольствие!
Каждое утро он начинал с того, что вешал на бок револьвер и совершал пробежку. Занимался, так сказать, физкультурой, следил за собой.
Да и не только он один бегал, народ у нас, по возможности, старался держать себя в форме (естественно, когда это получалось — война всё-таки!)
Правда, эти занятия физкультурой прекращались после того, как созревала рисовая бормотуха. Тогда народ отрывался, как мы говорили — «вставал на крыло».
Хочу сказать по поводу бормотухи и этого так называемого пьянства. Дело просто в том, что, действительно, насколько я убедился за два года в Анголе — если бы мы там ещё и не пили иногда, у нас бы точно «крыша поехала»— это совершенно конкретно. У некоторых людей нервы просто не выдерживали и немудрено: чужая страна, чужая обстановка, идёт война, обстрелы — «25 часов в сутки», как мы невесело шутили, ангольцам ставишь задачу — они её могут и не выполнить, снабжение ужасное, письма из дома часто задерживались, в общем, всего хватало…
Хотя, конечно, никто и не говорил, что будет легко. Однако разрядка все равно была нужна…
— Что значит рисовая бормотуха?
— Брался рис, который отстаивался, бродил. Разумеется, добавлялся сахар, дрожжи, ещё что-нибудь необходимое. Если была водка, добавлялась туда водка. После этого обычный армейский бачок, литров около десяти, закупоренный, ставился на верх землянки, в которой мы жили. Под солнцем он бродил дня три — четыре и после этого народ употреблял.
— Сколько получалось градусов?
— Больше сорока.
Более того. Одно время, когда я служил в «Печоре», нам стали поставлять виноградный сок. Но мы один раз попили этот виноградный сок, другой раз попили, потом опять же Серёга Рымарь говорит — что-то мы не то делаем, давайте из него самогонку гнать. Мы все на него посмотрели — а как, мол?
— Это ж виноград. О чем разговаривать? Давайте канистру, виноградный сок, сахар, дрожжи. Сейчас всё соорудим!
Правда, первый опыт был неудачный, потому что канистра взорвалась. Она была пластмассовая. И Серёга сказал: «Наверно, я был в чём-то не прав, видимо, надо было что-то делать по-другому». И на второй раз, когда попробовали в металлической канистре — мы сказали — Серёга, ну ты мастер!
— И сколько там вышло градусов?
— Тоже больше сорока.
— О наградах.
— Чтобы уже плавно перейти к другой теме — за службу наших специалистов какая могла быть награда? Наши специалисты, мало того, что учили ангольцев — сами же и участвовали в боевых действиях, операциях на территории Анголы против бандформирований УНИТА, против войск ЮАР.
Практиковался очень интересный подход — как же оценить подвиг, совершенный товарищами при таких-то и таких-то обстоятельствах?
Ну, как, например, оценить подвиг старшего лейтенанта, Валентина Мозолева[30] (капитана получил уже в Куито-Куанавале). Он был специалистом по ремонту. Ремонтировал танки, БТРы, БМП, БРДМы. Тихий такой, неприметный человек.
Ангольцы от него просто балдели — война, не война, обстрел, не обстрел. Надо ремонтировать танки — он идёт ремонтировать танки. Залез внутрь в танк, что-то там делает — обстрел, снаряды рвутся, осколки щёлкают — а он сидит и ремонтирует. Ангольцы, на него глядя, тоже стали ремонтировать.
Практически больше половины техники, которая бегала в Куито-Куанавале — это всё его рук дело.
Ну, хорошо, человек вроде на амбразуру не бросался, вроде со знаменем вперед не бежал, в атаку не призывал, просто ремонтировал технику. Написали ему представление — на орден «За службу Родине». Написали, отослали — мол, так и так, ремонтировал технику в боевых условиях.
Приходит стандартный ответ — опишите подвиг, совершённый товарищем. Ну, как же описать то этот подвиг? Какой он подвиг совершил? Подумаешь, ерунда какая — ремонтировал технику, на которой потом все ездили и воевали.
30
Мемуары майора в отставке Валентина Фёдоровича Мозолева, вместе с воспоминаниями других непосредственных участников боёв за Куито-Куанавале готовятся к печати. —