В город мы въезжали грязные и уставшие, лично я была вымотана настолько, что мало обращала внимание на окружающие меня красоты. Так же отстранённо отметила, что дом у советника мог быть и побольше, хотя, для того кто находится постоянно в разъездах и дома бывает редко больше и не надо. Служанка проводила меня в комнату, где к моей радости обнаружила своеобразный душ, который считался роскошью. Просто так лить воду могли позволить себе, такие люди как советник маорта. Ванную надо заполнять водой, но сидеть в грязной воде у меня желания не возникло. В бочке, закреплённой на высоте, была набрана вода. Бросив в неё немного огненного камня, встала под поток нагретой воды, смыла с себя дорожную пыль, не до конца нагретая вода была прохладной. На мгновение взбодрилась, но как только накинула на себя приготовленный служанкой халат, закутавшись в уютную мягкую ткань, забралась на кровать. Нормальную человеческую кровать, с подушкой и одеялом, уснула в предвкушении, как приятно будет просыпаться в чистой кровати. Не слышала, когда пришёл нэд, и если он пытался разбудить меня, то этого не помню, а у утром меня подняла служанка. Всем своим видом она выражала презрение ко мне. Хозяин привёз обозную девку и приказал прислуживать ей. Подруг в этом доме мне не найти, до них война не дошла, хорошо сидеть под защитой стен. Она бросила на кровать платье.
— Хозяин ждёт, поторопись.
Она ушла, не поинтересовавшись, требуется ли помощь.
Подогреть воду для умывания никто не догадался или не захотел, поэтому быстро ополоснулась, если греть воду, нэду придётся ждать меня, а есть я тоже хотела. Надела платье больше подходящее гувернантке, тёмно-синего цвета, ряд светлых пуговиц на груди немного оживлял убогий фасон. Столовую нашла быстро и, войдя, увидела Дэйма, он сидел за столом, просматривая новостные листовки скопившееся за время его отсутствия в Мераке. При виде меня встал, и отодвинул стул, помогая сесть.
— Позавтракай со мной.
Ели мы в тишине, я настолько увлеклась забытыми ощущениями, когда в руках изящная ложечка, а на расписной тарелке из тонкого фарфора лежит не каша, а нечто воздушное из молока и яиц, украшенное зеленью с кусочком мяса, что вздрогнула, когда Дэйм озвучил свои наблюдения.
— Такое ощущение, что в вашей деревне знания этика входят в обязательную программу обучения всего населения.
Он ждал ответа.
— У меня дед сапожник, часто приходилось бывать в домах у лаэров.
За стол нас конечно не звали, но ему об этом знать необязательно.
— Почему я не верю.
Вопрос риторический, он и не ждал ответа.
— Я не украденная в детстве принцесса.
В очередной раз сглупила и чуть не надавала себе по губам.
— Принцесса? Кто это?
— Дочь маорта.
— Хочу знать о тебе всё и без твоего вранья.
— Мне нечего сказать.
— Значит, ты не будешь возражать против разговоров по душам.
Знаю я его разговоры, он задаёт вопросы, я отвечаю и всё чаще допускаю ошибки. Надо было сравнить себя с принцессой, такого персонажа здесь нет. Завтрак закончился быстро.
— Сейчас ухожу по делам, но вечером нам предстоит беседа, в ходе которой надеюсь, узнаю правду о тебе.
— Я не шпионка.
— И только поэтому ты ещё не в тюрьме. У тебя есть время решить, что ты готова рассказать, только так, чтобы я поверил.
Заметив мой опущенный взгляд пай девочки, добавил.
— Сбежать не пытайся, найду, а пока Шон приглядит за тобой и развлечёт. Не скучай.
Дэйм поцеловал меня в губы, а я представила, с какой лёгкостью он отправит меня в тюрьму на пытки, если решит, что моя особа представляет опасность.
Дэйм ушёл по своим важным делам, Шон под чьим наблюдением меня оставили, как и я с тоской проводил его взглядом. Ему не хотелось возиться со мной, а мне не нужен был соглядатель. Может рассказать нэду правду, то, что я знаю, вряд ли пригодится в Малусии, другой уровень развития, может, стоит довериться. Дед уже не поможет советом, а люди, каким-то непостижимым образом чувствуют во мне чужачку. Вот и советник желает знать, кто я такая. Человек, воспитанный в других условиях будет выделяться среди общей массы, вроде форма та же, а содержание вызывает различные чувства. У кого-то зависть, у кого-то интерес, а кто-то просто обходит стороной.
— Чем займёмся?
Шон печально смотрел в окно, служанка, убиравшая со стола, пыталась привлечь к своей персоне его внимание, выпячивая грудь и периодически облизывая губы. Слабенький арсенал для соблазнения, пусть Шон молод, но столь откровенное предложения своего тела его не интересовало.