Помогите! Убивают!
Вместо крика выходило только сдавленное сипение. Он разевал рот, как выброшенная на берег рыба.
Тело взрывалось вспышками боли. В ушах звенело.
Тяжелый ботинок врезался в лицо. Во рту появился гадкий медный вкус. На секунду мир озарился яркой малиновой вспышкой и сразу же погас…
Старая лестница скрипела от каждого движения. Только бы мать не проснулась. За окном начинало светать.
Фолк пропустил Шолто в комнату и аккуратно прикрыл за собой дверь. Ники тихо посапывал в постели.
Фолк стащил с кровати тюфяк, кинул на пол:
— Выбирай, где ляжешь — тут или на кровати?
Шолто зевнул и ругнулся.
— Если бы знал, хоть бы днем выспался. — Его глаза лихорадочно блестели в утренних сумерках. — Черт меня дернул с тобой связаться, Фол! Это ж, как минимум, на месяц. Мы его так отделали, что мать родная не узнает. Может, лучше сразу сдаться в поселковый центр?
— Я же сказал, не понадобится. Не дрейфь, Шолт! Светлого Леса я тебе, конечно, не обещаю, но к обеду проснешься свеженький, как огурчик. И никаких проблем.
Шолто недоверчиво поджал губы, но спорить не стал. Снял пиджак, ботинки и растянулся на тюфяке.
— Как это у тебя получается? Какой-то энергетик?
— Секрет фирмы. Ты, главное, меня держись, а я все устрою, — улыбнулся Фолк. — Давай, дрыхни. Спи без сновидений!
Шолто провалился в сон, как только голова коснулась подушки.
Фолк потряс брата за плечо:
— Ники, просыпайся!
Братишка завозился на кровати, зевнул и широко распахнул глаза.
— Вставай, тебе говорят! Слушай, Ник! Мне нужна твоя помощь, оруженосец!
— Что? А…
— Тут дело такое…
— Ты опять подрался? — скривился Ники.
— Знаешь, как это бывает… Тут отдыхающие в клубе стали к девчонкам нашим приставать. Девчонок же нельзя обижать! Нам с Шолто пришлось их защищать.
— Я не могу! Два раза подряд… Ты же обещал, что завтра машину собирать будем.
— Соберем. Ник! Я же тебя никогда не подводил. Не мог я девчонок в беде оставить! Разве настоящие мужчины так поступают? Будь другом, выручи? А я тебе куплю новый велосипед! Красный, с блестящими колесами и звонком.
— Мне и старого хватает.
Никел покосился куда-то в потолок.
— Ты что-то видишь? Уже началось? — заволновался Фолк. — Слушай, Ник, что ты разнюнился, как девчонка? Ну, поваляешься еще денек в кровати. Зато потом я тебя на рыбалку возьму. Только вдвоем пойдем, с ночевкой. Хочешь? Палатку возьмем. Накопаем червей. Я тебя научу закидушки ставить. Будем жарить рыбу, выжимать на нее лимон, как ты любишь, и печь картошку. А ты мне будешь рассказывать разные истории.
— Правда? Только мы с тобой?
— Конечно, когда я тебе врал? Мы с тобой знаешь, как должны друг за друга держаться? Вот так! — он переплел пальцы. — Мы же братаны, и должны друг другу помогать. Ну как, согласен?
Ник серьезно посмотрел на него и кивнул.
— Мужик! Уважаю! — Фолк завалился на кровать, устроился поудобнее, прикрыл глаза. — Подрастешь немного, я тебя с собой в город заберу. Мы там знаешь, как жить будем… У нас все будет! И красивый дом, и крутые тачки, и телки самые красивые!
Вечером следующего дня, когда Фолк и Шолто, красные и распаренные, сидя на завалинке возле бани, попивали пиво, в доме послышались возня и женское кудахтанье. Задняя дверь распахнулась, и в огород выскочила Ивка. С красными глазами, распухшим от слез лицом, злая, как бешеная кошка. Увидев мирно сидящих парней, она остолбенела.
— Как? Ты же… Темный…
Шолто смутился. Фолк ткнул его локтем в бок.
— О, Ивка! — улыбнулся он. — Давай, пивка с нами! Ты чего хотела-то, Ив? Где этот, жених твой? Уехал? И тебя с собой не взял? Нехорошо! Дать бы ему за это по красной роже, но нельзя. Ибо «каждому, поднявшему руку на брата своего или сестру, наказание будет»…
Ивка подскочила к Фолку, словно хотела вцепиться в лицо. Потрясла пальцем перед его носом:
— Это ты! Не знаю, как у тебя получилось, но это ты!
— Что я? Мы тут мирно отдыхаем… Ты ручонками-то не сучи, не ровен час глаз мне выколешь. Ишь, когтищи красные отрастила.
У Ивки задрожал подбородок:
— Ты об этом еще пожалеешь! Ненавижу тебя!
Она схватила бутылку и швырнула в стенку. Жалобно звякнуло разбитое оконце. Мать Фолка, стоявшая у двери, охнула. Стремительно выбегая на улицу, Ивка едва не сбила ее с ног.