– Кофе. – Она секунду поколебалась, но все-таки пошла и села туда, куда он указал. Не на много же хватило решимости вести себя по-деловому и агрессивно! Донахью обращался с ней с таким непринужденным радушием, как будто она была его гостьей: у нее не было повода взять с ним нетерпимый и воинственный тон. – Видишь, чем тебе приходится заниматься! – сказала она. – Отпусти меня обратно в отель, и тебе не придется играть роль тюремщика.
– А мне это не в тягость. – Он подошел и поставил перед ней тарелку с салатом. – Все, что у нас есть на данный момент, – это бутылка итальянского соуса. Тебе он подойдет для салата?
– Да, но…
Но Клэнси уже не слушал ее. Он стоял у холодильника, вынимая соус и пакет сливок. Все это он также поставил перед ней.
– Я обычно делаю кофе покрепче. Это ничего?
– Замечательно. – С едва сдерживаемым нетерпением Лайза смотрела, как он наливает две чашки кофе. – Я вообще-то не голодна, я хочу поговорить…
– Ешь. Мы поговорим чуть позже. – Он улыбнулся уголком рта. – Тебе понадобятся силы.
Лайза бросила на него вызывающий взгляд и взяла чашку. Но, сделав глоток, она чуть не поперхнулась.
– Это называется «покрепче»? Как ты его завариваешь? Из дегтя?
Клэнси нахмурился и отпил глоток.
– Прости. Мне пришлось пить такой кофе в последние двадцать четыре часа, чтобы не заснуть. Должно быть, я сделал такой же крепкий автоматически.
– Ты не спал двадцать четыре часа? – изумленно переспросила она.
– Сорок восемь, если не считать пары часов в самолете из Лос-Анджелеса. – Он забрал у нее чашку и вылил содержимое в раковину, как и кофе из кофеварки. – Я сварю еще.
– Но почему?
Он непонимающе взглянул на нее через плечо.
– Что почему?
– Почему ты не спал? Неужели боялся, что я убегу? Я же была чем-то вроде зомби!
– Я обещал тебе, – просто ответил он. – Ты волновалась из-за… – Он помедлил. – Тебе не хотелось оставаться одной, когда Джон принес тебя сюда. Я пообещал, что не оставлю тебя.
Лайза ощутила внезапный прилив благодарности и симпатии, но постаралась подавить его.
– Это звучит уж очень сентиментально для человека твоей профессии. – Она опустила глаза. – Или дело в том, что ты боялся, как бы я не сыграла в ящик и тебе не пришлось бы отвечать за убийство?
Клэнси нахмурился.
– Я не лгу, Лайза. Если я что-то сказал, то ты можешь не сомневаться, что это правда – как я ее вижу. Я не скрываю, был момент, когда я испугался за тебя, несмотря даже на то, что доктор из лаборатории уверил меня, что ты выспишься и все будет в порядке. С твоей стороны было бы очень любезно сделать так, как он предсказывал. Так нет! Сначала ты проснулась раньше, чем мы рассчитывали. Потом ты опять отключилась и спала как Рип Ван Винкль. Когда ты решила перекрыть все сроки, предсказанные докторами, я не знал, что делать, но я беспокоился за тебя, а не за себя. – Он включил кофеварку и обернулся к ней. – Прошлой ночью Алекс сказал, что я, кажется, столкнулся с чем-то таким, что не могу контролировать. Тогда я поспорил с ним, но сегодня я бы не стал.
– Мало кто может так спокойно провести похищение.
Лайза отвела глаза и надкусила бутерброд.
– Как раз с похищением у меня все в порядке. Моя проблема в другом – в том, что произошло между нами на пляже. Я думал, ты это поняла.
Лайза подняла на него глаза и почувствовала, как по телу пробежала дрожь. И следом будто огненная волна захлестнула ее всю. В его глазах она прочла желание, как тогда на пляже. Она знала, что надо отвести глаза, но не могла. Весь мир состоял в тот момент только из них двоих. И ее взгляд был прикован к нему помимо воли.
Донахью первым отвел глаза.
– Ты совсем не ешь, – осуждающе проговорил он, наливая ей новую чашку кофе. – Никаких разговоров, пока ты не поешь.
То, что происходило только что между ними, вряд ли можно было с полным правом назвать разговором, но Лайза не стала спорить. Все было и так ясно. Она с готовностью согласилась прервать эту «беседу».
– Ладно, – отозвалась она, снова берясь за бутерброд. – Поговорим потом.
Ее горло перехватило от волнения, глотать было трудно, но она заставила себя съесть почти все. Вкуса, однако, почти не почувствовала – уж какое там, если Донахью все время наблюдал за ней, лениво облокотившись о столик. Наконец она отодвинула от себя тарелку.
– Все, я наелась.
– Прекрасно. – Он выпрямился. – А кофе можно отнести в кабинет. Идем. – Он вдруг подошел и приподнял ее, взяв за талию. Лайза ахнула, словно пронзенная током. Она подняла глаза на Донахью, надеясь, что он не обратил на это внимания, но он смотрел ей прямо в глаза.
– Вот именно, – мрачно заметил он. – И я чувствую то же. Просто огонь, правда? – Он взял ее чашку. – Думаю, нам пока лучше избегать физических контактов. Кабинет налево по коридору.
– Хорошо. – Избегая его взгляда, Лайза заторопилась вперед. С каждым моментом ее уверенность в себе таяла. В кабинете она выбрала большое кресло около письменного стола из красного дерева и постаралась придать себе как можно более деловой вид. Но это не получилось, так как Донахью подал ей кофе, а затем уселся на ковер у ее ног, прислонившись к столу и обхватив руками колени. Какое-то время оба молчали.
– Я хотел бы обладать тобой, – мягко сказал наконец он.
Лайза чуть не выронила чашку.
– А я бы не хотела касаться этой темы, Донахью, – решительно заявила она.
– Честно говоря, это единственное, о чем бы хотел говорить я, но давай обсудим то, что интересует в первую очередь тебя. Я не могу отпустить тебя, пока не объявится Болдуин. – Он улыбнулся с чарующей теплотой. – Ну все, дискуссия окончена. Теперь можно поговорить и о постели.
Лайза вздохнула, ощущая свою полную беспомощность.
– Донахью, я не хочу отрицать, что между нами существует определенное физическое влечение, но…
– Клэнси, – поправил он, не сводя глаз с ее лица. – Я хочу, чтобы ты называла меня по имени. – Его голос понизился до бархатистого шепота. – Пожалуйста, скажи это, Лайза.
Она не даст опять поймать себя в эти сети! Но тем не менее она послушно повторила:
– Клэнси.
Наградой ей послужила редкостной доброты улыбка.
– Замечательно. Спасибо тебе, дорогая! – Едва заметный акцент был теперь более выраженным, как и шотландское обаяние, которое она заметила еще раньше, при их первой встрече.
Лайза опустила глаза.
– Я не позволю тебе так легко к этому относиться. Ты вел себя непростительно…
Неожиданно Клэнси привстал, забрал у нее чашку и поставил на пол. После этого он взял ее руки в свои и осторожно сжал.
– Послушай, ты не понимаешь! Это теперь уже не важно. Даже если бы я не хотел поймать Болдуина с твоей помощью, мы все равно не могли бы о нем забыть. Во-первых, потому, что он делает тебя несчастной, а во-вторых, потому, что он – та часть твоей жизни, которую я хочу уничтожить.
Потрясенная, она смотрела на него.
– Уничтожить? Ты хочешь сказать…
Клэнси резко покачал головой.
– Я бы и хотел, но это не так просто. Если я и уберу твоего первого мужа, то над твоей жизнью все равно останется тень.
– Первого мужа? – удивленно повторила Лайза.
Он улыбнулся.
– Да, первого. Потому что я хочу быть твоим мужем, вторым и последним. Мы ведь поженимся, разве не так?
– О чем ты говоришь? Это безумие!
– Не спорю.
– Мы даже не знаем друг друга.
– Серьезный аргумент, но это легко исправить.
– Ты, наверное, смеешься, – произнесла Лайза, не зная, как все это воспринимать. На ее побледневшем лице выделялись расширенные от волнения темные глаза.
Донахью покачал головой.
– Если тут есть над кем смеяться, то только надо мной. Тебе, наверное, кажется странным, что мужчина моего возраста смог влюбиться как мальчишка. Но я ничего не могу с этим поделать. – Он поднес ее руку к губам и поцеловал ладонь. Глядя ей прямо в глаза, он нежно проговорил: – Я люблю тебя, Лайза Лэндон. Страстно, неистово, романтично. Я болен, причем с осложнениями. Я безумно ревную, жажду полного обладания и мучительно не уверен в себе. Можешь смеяться, если хочешь. Я знаю, что смешон.