— Какие у тебя планы на июль?
— Я уезжаю.
— Надеюсь, ты едешь с Игорем в Ульяновск?
Вот только у Игоря в Ульяновске я ещё не была! Если честно, будь у меня выбор между Воронежем и Ульяновском, я бы выбрала Полину и город, в котором живёт котёнок на улице Лизюкова!
— Нет. В Ульяновск Игорь едет без меня.
— А где тогда проведёшь лето ты?
— Не поверишь, в Жуковке.
Полина усмехнулась:
— Не поверишь, я не знаю, где это.
Слегка улыбнувшись, я добавила:
— Подмосковье. Рублёвка.
— Ты расскажешь мне удивительную историю о том, каким ветром тебя занесло на Рублёвку?
— У родителей моей двоюродной сестры там дача.
— Ааа, — протянула Полина, — так ты едешь к сестре?
— Всего на пару недель. А потом мы сможем поехать в Воронеж, если к тому времени ты не передумаешь.
— И что ты там собралась делать? В этой Жуковке?
Я нахмурилась:
— Не поняла вопрос.
— Насколько я помню, твоей сестре шестнадцать лет, значит, и её друзьям примерно столько же. Скажи мне, чем будет заниматься девушка в двадцать один год в деревне с подростками. Жуковка это же деревня, верно?
— Да, — я пожала плечами. — Пока не знаю, но думаю, что дети найдут способ меня развлечь.
Полина улыбнулась:
— Я в этом даже не сомневаюсь.
Я закатила глаза и покачала головой.
— Ненавижу, когда ты так улыбаешься.
— Почему?
— Потому что знаю, о чём ты думаешь в такие минуты. Не переживай: я не буду учить их курить.
— Они сейчас в том возрасте, когда сами могут научить тебя чему угодно.
Я усмехнулась:
— Больше, чем я, они всё равно не знают.
— Не будь такой наивной, Марина.
— Всё, я не буду с тобой это больше обсуждать, — Полина допивала сок всё с той же хитрой улыбкой на лице, — я обещала Олесе, что приеду к ней, и я приеду. Две недели в компании подростков я, наверное, смогу выдержать.
— Я буду за тебя молиться, — засмеялась она. — А если серьёзно, то я просто буду искренне надеяться, что ты не влюбишься там в какого-нибудь пастуха и не останешься с ним пасти его коров.
— Если этот пастух будет более разговорчивым, чем Игорь, то останусь.
Полина заказала себе ещё один стакан сока, и мы сменили тему.
Глава 2
Чтобы не лишать себя удовольствия в скором времени оказаться в Воронеже, сразу же после встречи с Полиной я вернулась домой, собрала вещи и уточнила у тёти адрес и схему проезда в Жуковку. Впрочем, её слабые познания местности мне вовсе не пригодились: лишь оказавшись на месте, я выяснила, что адрес-то, оказывается, не тот и автобус совсем не такой. Об этом мне любезно сообщил водитель автобуса, на котором я два с половиной часа тряслась по раздолбанным дорогам Рублёвки (а вы говорите — элита, элита!); он же сказал, что дальше развилки нет, и сидеть мне теперь на пустоши, пока какой-нибудь добрый человек не возьмёт меня к себе в попутчики. Именно на такой грустной ноте мужчина, которому на вид можно было дать около сорока пяти лет, оставил меня сидеть на обочине на старой, потёртой сумке.
Вы не подумайте, я не растерялась; тут же набрала двоюродной сестре. Вот только связь меня подвела. Сквозь шорохи и чавканье мне удалось разобрать, что их загородный дом не в Жуковке, а дальше, и вообще, с чего мне взбрело в голову, что мой путь лежит как раз в эту деревню? Серьёзно? Может быть, потому что кто-то назвал мне её адрес? Однако оправдаться я всё равно не успела: Олеся что-то прочавкала, и связь окончательно оборвалась. Благо, в этот момент мимо меня на велосипеде проехал испуганный мальчик, чьи глаза закрывала жёлтая бейсболка.
— Эй, парень! — я окликнула юношу. — Как мне добраться до…
Я даже договорить не успела, как он изо всех сил своих тощеньких ножек начал усердно крутить педали и укатывать в закат. Видимо, не часто у них здесь кто-то сидит на дороге и ждёт помощи извне.
Я битый час пыталась дозвониться до сестры, но аппарат упёрся и постоянно твердил: «Абонент временно недоступен». А временно ли? По-моему, даже на том свете связь лучше, раз люди умудряются при всех реалиях жизни видеть призраков и верить в любовь вампира к обычной девушке, страдающей социофобией.
Мысли мои были прерваны звуком тормозящих колёс. Оторвав взгляд от экрана телефона, я подняла голову и увидела улыбающегося молодого человека, который слишком свободно и пафосно для своего возраста восседал на мотоцикле.