Я чувствовала на себе недоумённый взгляд Саши, но продолжала смотреть на Мишу, лицо которого в данный момент, испытывало те же изменения, что и у Герца. Ведь никто, кроме Олеси, не знал, где я была той ночью.
— Это плохая тема для разговора, — ответила я.
— Зато какие воспоминания!
Прекрасные воспоминания! Я бы с удовольствием в них окунулась, если бы Саша так сильно не сжимал мои пальцы.
— Ты делаешь мне больно, — тихо сказала я, и он ослабил хватку.
— Знаешь, малыш, а я бы повторил!
Я вскочила на ноги и вылетела на крыльцо — хотела убежать от той неловкости, что повисла в воздухе. Может, они согласятся сделать вид, что ничего не слышали? Или хотя бы на то, что Артём пьян и несёт чушь.
Я чиркнула зажигалкой.
Не прошло и минуты, как ко мне вышел Саша.
— Хочешь узнать, правду он говорит или нет?
Он сцепил руки в замок.
— Ты знаешь, наверное, не хочу. Пусть всё, что было до меня, останется в прошлом. Согласна?
Я посмотрела на него:
— Ты сможешь забыть?
— Я постараюсь.
— А я не смогу.
Не докурив, я потушила сигарету и вернулась в дом.
Глава 28
Настроение уже явно не располагало к празднику. Причём, ни у кого. Хотя все старались сделать вид, что ничего не произошло. Очень плохие актёры.
Если честно, я еле дождалась, когда куранты пробьют двенадцать раз. Ни веселиться, ни общаться уже не хотелось. Поэтому я, сославшись на головную боль, ушла в комнату. Правда, недолго я оставалась одна. Стук в дверь застал меня именно в тот момент, когда я раздражённая, расстёгивала платье.
— Да!
— Ты ещё не спишь? — Саша отвернулся. — Извини, я не знал, что ты переодеваешься.
— Что ты хотел?
Чёртова молния зажевала ткань и никак хотела двигаться.
— Хотел узнать, как ты себя чувствуешь.
Надо же, какая забота! Нашёл время! Ты будешь двигаться, в конце-то концов?!
— Нормально!
— Голова прошла?
Ей-Богу, милый, не до твоих вопросов сейчас!
— Давай я тебе помогу? — он спокойно убрал мои руки и быстро расстегнул молнию.
— Спасибо.
— Я знаю, что ты расстроилась из-за Артёма. Всем было неприятно слушать его бредни.
— Если это всё, о чём ты хотел мне рассказать, то спокойной ночи. И да, голова у меня всё ещё болит.
— Марина, — он обнял меня и коснулся губами шеи, — может, мы пойдём домой?
Я выпрямилась.
— Я уже дома.
Смешок, прозвучавший из его уст, только сильнее меня разозлил.
— Ты знаешь, а ведь мы в доме одни, — я повернула голову, — совсем-совсем одни.
— А куда делись ребята?
— Артём с Мишей разошлись по домам, а Олеся и Илья вроде как пошли запускать салют.
— Ммм, — протянула я, — хорошо.
— Может быть, мы…, — Саша вновь сделал попытку меня поцеловать.
— Нет, — я быстро увернулась от его губ, — голова болит. Разве ты забыл?
Он вздохнул:
— Я помню. Спокойной ночи.
Пяти минут было вполне достаточно, чтобы осознать, что я несправедлива по отношению к Саше. В конце концов, голова не так уж сильно болела, чтобы не пройти после таблетки. Однако, когда я вышла из комнаты, то не нашла его ни в гостиной, ни на кухне. Возможно, он решил продолжить праздник с Ильёй и Олесей.
Приняв обезболивающее, я вернулась в спальню.
— Привет тебе ещё раз, — я вскрикнула. — Что же ты постоянно кричишь?
Я нахмурилась:
— Ты опять влез в окно?
Артём улыбнулся:
— Ага. Не стоит оставлять его открытым. Особенно зимой.
— И что же заставило тебя вернуться?
— Ты, — Артём резко прижал меня к себе. — Поговорить не хочешь?
— Не хочешь, — съязвила я.
— Почему? — он начал меня целовать.
— Потому что…
Дверь хлопнула. А это значило, что кто-то вернулся в дом.
— Марина? — раздался тревожный голос Саши. — У тебя всё в порядке?
— Да, всё хорошо, — я зажала Артёму рот рукой, ибо он уже порывался долго и громко смеяться.
— Я услышал крик и…, — ручка двери повернулась.
— Стой! Не заходи! Я не одета!
Да, я знаю: сомнительная отговорка. Но боюсь, что объяснить Саше, каким образом в комнату попал его лучший друг, будет гораздо сложней.
— Я просто хочу убедиться, что у тебя всё хорошо. Ты неважно выглядела.
Честное слово, родной, я всегда так выгляжу! Просто ты влюблён и не замечаешь этого!
— Сейчас мне лучше.
Продолжать разговор с Сашей было неимоверно тяжко; Артём, приступы смеха которого уже прошли, как нарочно целовал меня и нежно водил рукой по спине.