Три года ада, чтобы все же вернуться домой, к любимой женщине. Вернуться, чтобы узнать, что тебя больше не ждут - кровь в жилах шатена забурлила с новой силой, заставляя его осушить свой стакан до дна.
Он вдруг вспомнил, как сидел в одной из тех холодных, сырых кают, дрожа от холода и согреваясь только воспоминаниями - в его руках был маленький снимок его семьи, не разрешавший тлеющим уголькам надежды на светлое будущее потухнуть в его сердце. Тот самый кадр, который он уже долгое время хранил в кошельке - их первый снимок втроем. Джеймс, Алексис и Артур на его руках. Снимок, сделанный на полароид в рулевой рубке. Маслоу ясно помнил тот день, когда они сделали это фото.
День, когда, можно сказать, начали зарождаться их с Лекси отношения. Сейчас, уже слегка опьянев, Джеймс мысленно жалел о том дне, жалел о решении впустить эту женщину в свою жизнь. И больше всего на свете он жалел о том, что разрешил ей забраться настолько глубоко в сердце, что теперь, как казалось, ее оттуда не искоренить.
Все, о чем он мечтал - чтобы эта боль ушла. Хотел не чувствовать себя таким разбитым, ничтожным, преданным. Хотел перестать любить ее, хотел выгнать эту чертовку из каждой своей мысли. Он мечтал о забытье, мечтал утонуть в чем-то настолько сильно, чтобы все остальное отступило.
И у него это получалось - алкоголь заливал боль, притупляя ее. Но вместе с болью, к сожалению, притуплялся еще и мозг - речь становилась медленней, мысли еще более сумасшедшими, а здравый смысл уже давно отказал.
-Я понимаю, что ты соскучился по выпивке, - наконец-то решилась высказать свое опасение Паттерсон, пытаясь отобрать у Маслоу очередной стакан. - Но я не хочу, чтобы ты загремел в больницу от интоксикации алкоголем.
-Все в порядке, Эйс, - Джеймс натянуто усмехнулся, возвращая стакан в руку. - Разве не видишь - мне хорошо.
-Джеймс, - девушка тяжело вздыхает, поймав себя на мысли, что уже успела забыть, насколько этот шатен бывает упрям. - Хватит. Правда. Это вторая бутылка.
-Ты здесь чтобы пилить мне мозг, или чтобы поддержать? Знаешь, иметь мои мозги - это удел Алексис, так что либо поддержи меня и выпей, либо уходи.
Глаза Эйприл расширились, а рот чуть приоткрылся от шока - холодная интонация Джеймса и грубость его слов ошеломили девушку.
Да, она знала, что они с Алексис поссорились, ведь подруга позвонила ей, когда Джеймс покинул ее дом - пусть Лекс была не многословна, но все же рассказать о возвращении капитана смогла даже заикаясь. Знала, что сердце Джеймса сейчас разбито, как и сердце Алексис. Но даже и представить не могла, что ее другу настолько снесет от этого крышу, ведь думала, что он здраво оценивает прошедший промежуток времени.
-Не удивлюсь, если ты здесь не ради меня - Алексис могла подослать тебя ко мне как няньку. Вы же неразлучны, почти что сестры. С ее появлением в твоей жизни мне там не осталось места. Даже Кендалл предпочел Алексис мне. Знаешь, он даже не явился в порт, чтобы нас встретить. Видимо, мое отсутствие вычеркнуло меня из ваших жизней, теперь мне там не место. Мне нет места нигде вообще.
-Ты хоть слышишь, что ты несешь? - кровь в венах Эйприл тут же вскипела от услышанных пьяных бредней.
-Разве я что-то не так сказал? Для всех вас меня словно и не было - каждый живет своей жизнью.
-А чего ты хотел, Джеймс? - голос блондинки стал похож на ультразвук. - Мы похоронили тебя, Джеймс! Для нас - ты умер!
- Вот именно - я умер для вас. Вы даже не допускали ни малейшей возможности, что я могу быть жив. Сложили лапки и жили дальше.
-Да как ты можешь? Ты ничего не знаешь о том, как все было на самом деле! Мы искали тебя до последнего! До тех пор, пока нам не запретили это делать! Кендалл оббил все пороги, я вылила все океаны слез! Алексис потеряла себя в своей скорби и до сих пор не вернулась! Мы оплакивали тебя! Мы... Мы...
Блондинка больше не могла говорить - слезы полились с глаз ручьями, а голова опустилась на ладони. Все это было слишком тяжелой ношей.
Паттерсон не понимала, за что ей все эти испытания. И почему эта девушка пускает в свое сердце только таких разбитых, потерянных и сломленных людей?
Джеймс ничего не ответил, осушив свой стакан и опустив взгляд в пол. Лишь его большая рука переместилась на спину блондинки, поглаживая ее утешающем жесте.
Какая-то часть Джеймса понимала, что он не прав - эти люди не виноваты в случившемся, в то время как он просто выливал свою злость на них. Даже Алексис ни в чем невиновна.... Но думать об этом было так же невыносимо, как и вспоминать о том, что она обручена с каким-то козлом.
Джеймс не хотел понимать, что жить дальше в случае этих людей - это нормально. Потому и разрешал чувству предательства управлять его сердцем.