тщетно. -Не мешайте нам работать! - медбрат толкает меня к кушетке, затем закрывает за собой дверь. Я тут же кидаюсь к прозрачным окнам палаты, пытаясь увидеть хоть что-то, и понимаю, что лучше бы я ничего не видела. В палате творится шумиха, и я вижу, как над моей Лорел «колдуют» люди в белых халатах. Они то и дело, ритмично надавливают ей на грудь, то вводят уколы или вдыхают в рот воздух. Зажимаю рот рукой, чтобы не закричать. Мой мозг абсолютно отказывается верить в происходящее, пока сердце разрывает грудную клетку. Лоло! Лорел! Моя девочка! Я не могу думать ни о чем больше, кроме резко вспыхнувшего полыхания в груди. Перед глазами все еще стоит ее лицо за секунду до падения. Оно бледное, ошеломленное, напуганное и перекошенное ужасом. Медбрат, замечая, что я прилипла ладонями к стеклу, тут же задвигает жалюзи, словно выстраивая между нами с Лоло огромную стену. Она холодная и такая болезненная, что я хватаюсь за живот. Мне хочется кричать, бить это чертово стекло руками, рвать на себе волосы, но я не могу себе этого позволить. Дыхание перехватывает, и я не знаю, как мне вновь нормально дышать. Пытаюсь считать свои вдохи, но это просто нереально. Руки дрожат, внутри все пульсирует, а каждый нерв сводит от страха. Лишь когда дверь палаты распахивается, и из нее показывается доктор, я застываю. Даже не дышу, и не дрожу. Только смотрю на приближающегося мужчину, широко распахнув глаза и замерев от ужаса. Он останавливается в шаге от меня и его глаза смотрят в мои с таким сочувствием и усталостью... Я, кажется, в этот момент мысленно умерла от страха. Все вымерло у меня в груди, а к глазам хлынули слезы. -Мисс Миллс, - доктор опускает глаза, и я шумно сглатываю, чем заглушаю рвущийся изнутри всхлип. - Мне очень жаль. Его слова служат окончательным гвоздем в моем захлопнутом гробу. Эти несколько минут ожидания построили его, а слова доктора забили последний гвоздик. В ушах начинает шуметь, и этот шум превращается писк. Доктор начинает рассказывать мне, что случилось, но я даже не могу разобрать его слова. -Тромбоэмболия легких.... - доктор даже машет рукой, объясняя мне все, но я не понимаю его. Не слышу слов и не могу дышать. В груди становится очень тесно. Боль наполняет каждую клеточку, и мне хочется кричать. Невыносимая теснота и полыхающие языки пламени внутри сбивают мое дыхание, пока я молчу, поднося дрожащую руку к губам и неустанно глядя в грустные глаза доктора. Он хлопает меня по плечу, мол, ему очень жаль, но от этого не становится легче. Боль в груди все сильнее сдавливает, медленно спускаясь к животу. Хочется скрутиться калачиком, обхватить живот и кричать. -Может, вам принести воды? - предлагает доктор, излучая свое сочувсвие каждым жестом и взглядом. Интересно, это выученная схема? Доктора всегда так делают? Или это только мне кажется, что он действительно опечален? Отрицательно качаю головой, закрывая на секунду глаза. -Вы в порядке, мисс? -Нет, - чуть слышно произношу я, чувствуя, как по щекам начинают струиться слезы.- Не.... Я не... Я не... -Линдси, - зовет доктор медсестру, явно не жалея наблюдать, как мною овладевает истерика и отчаянье. - Линси, воды, немедленно! Вытираю тыльной стороной ладони непрекращающиеся потоки и пытаюсь найти хоть что-то, ради чего можно сделать вдох. Дышать настолько трудно, что, кажется, мне перекрыли кислород. -Извините, - чуть слышно шепчу я, отворачиваясь от доктора. Сама не осознаю, куда иду, но мне хочется бежать со всех сил. Ноги ватные и еле передвигаются, пока я бреду вдоль коридора, наконец-то понимая, что ищу. Мне нужен таксофон. Я должна позвонить родителям. Я забыла свой мобильный дома, собираясь в спешке и переполохе. Запускаю руку в волосы, пребывая просто на грани. Вижу, как люди идут рядом со мной по своих делах, но их шаги и слова превращаются в болезненный гул. Перед глазами все едет, пока я натягиваю свои волосы и пытаюсь устоять на дрожащих ногах. Слезы уже просто скатываются, и я даже не вытираю их. Все в один момент становится слишком тяжелым, а мир рушиться. Он такой тяжелый. Я просто не могу удержать его на своих плечах, прогибаясь под его тяжестью. Боль, кажется, сейчас в каждом звуке и шорохе. Мне так, черт возьми, больно, что я ничего не вижу и не слышу. Шаг, еще один. Полная дезориентация и подчинение боли. Она сильнее меня, и я не могу дышать, не могу двигаться дальше и даже не могу думать. В голове произносится только одно: «Мисс Миллс, мне очень жаль», Резко разворачиваюсь, желая кинуться к палате и пасть у ног Лоло. Сама того не осознаю, как врезаюсь в кого-то и пячусь назад. Я бы, наверное, упала, если бы меня не поймали сильные руки того, в кого я врезалась, как «Титаник» в айсберг. -Эй! - восклицает высокий мужчина, сжимая меня за плечи. Его глаза сердито смотрят на меня, но замечая мое состояние, он тут же обмякает. -П..Простите, - заикаясь, шепчу я, отстраняясь от мужчины. -Я не.... Простите. -Все в порядке, - его бархатный голос, наверное, заставил бы мурашек бегать по моей коже, но сейчас я даже не могла разглядеть лицо этого незнакомца из-за пелены слез в глазах. - Все нормально, успокойтесь. Что с вами? Качаю головой, не в силах ничего сказать. Подбородок дрожит, ведь я пытаюсь сдержать всхлип, но ничего не выходит. Поджимаю губы, начиная рыдать. Просто нет больше сил контролировать себя, нет сил терпеть боль. Рыдание только усиливает мои страдания, и я больше не могу остановиться. Отворачиваюсь от незнакомца, и пытаюсь скулить как можно тише, сжимая челюсть со всех сил. -Мисс, я могу вам помочь? - чуть слышно спрашивает растерянный мужчина. - Вам плохо? Я молчу, ведь скажи хоть слово - меня больше не остановишь. Слезы превратятся в болезненный крик. -Мисс? - мужчина разворачивает меня, пытаясь встряхнуть. - Эй, прошу, не плачьте! -Из..з..Извините, - всхлипываю я. -Что случилось? - он вновь берет меня за плечи, но уже не так сильно. -Я... Ее... Ее больше нет, - наконец-то произношу эти слова я, чем просто убиваю в себе все живое. - Ее нет, понимаете? Она умерла. Она... Уме... Она.. Мужчина смотрит на меня с сочувствием, после чего обнимает и притягивает к своей груди. Не понимаю, почему он это сделал, но я не отказываюсь от его объятий и начинаю плакать. Тело дрожит, а вой срывается с моих губ, пока какой-то незнакомец обнимает меня, поглаживая по спине. Сейчас мне плевать на все. Я просто не могу дышать, так мне больно. Не могу думать, не могу говорить. Не могу поверить, что это правда. Она умерла? Все ведь было нормально! Она улыбалась, была счастливой! Нет, человек просто не может упасть замертво в один миг, я просто не верю. Я не верю, что ее больше нет. Я не хочу в это верить... Я не... -Лекси? - слышу сквозь свое рыдание и тут же отстраняюсь от незнакомца, оборачиваясь. Застываю, поймав на себе застывший и перепуганный взгляд матери. -Лекси, что случилось? - в один момент родители оказались рядом со мной, и мама даже схватила меня за руку, впиваясь взглядом в мое лицо. Папа же, обменялся рукопожатием с моим успокоителем. Мне даже показалось, что он знает его, но сейчас мне было не до раздумий об этом. -Мам, - на секунду закрывая глаза, всхлипнула я. - Мама, ее... мама. Она просто упала. Мама, Лорел... Мам, ее нет. -Что? - восклицают мои родители одновременно. - Лекси, что ты несешь? Я просто опускаю глаза, громко всхлипывая и начиная рыдать с новой силой. Лица родителей перекашивает от боли и шока. Мама тут же отпускает мою руку, и несется к палате Лорел, забывая обо всем на свете. Папа же, пытаясь контролировать себя, притягивает меня к себе, и благодарит незнакомца за помощь, после чего тащит мою рыдающую тушку к палате. Мы подходим к двери с надписью «№35» и застываем. Мама стоит на коленях у койки, громко рыдая и прижимая к щеке ладонь нашей Лорел. Слезы льются по ее щекам, а все тело трясется. Папа, забывая обо всем на свете, кидается в палату, приземляясь прямо окло мамы. Его глаза прикипают к Лорел, а руки начинают дрожать. -Что случилось? - горько спрашивает он, поднимая глаза на медбрата, стоящего в нескольких шагах от него. - Моя девочка! Что случилось?! Медбрат начинает говорить все то, что говорил мне доктор, чем заводит мамино рыдание с новой силой. Я наблюдаю за всем этим в дверях, застыв на полу вздохе. Все внутри замирает, когда я вижу неподвижное тело сестры и слышу вой мамы. Хуже всего терять своих детей, а самый страшный в мире звук - плач ошарашенной горем матери. Замечая, как отец склоняет голову на кушетку рядом с Лоло и начинает рыдать, я тут же прихожу в себя. Она, правда, мертва. Ее нет. Я больше никогда не увижу ее улыбку. Не услышу звонкий смех, не вытру слезу и не поддержу в трудную минуту. Перед глазами, почему-то, всплыли такие мелочи, как то, что она часто делала мне самый вкусный в мире чай, а иногда обнимала так крепко, что хрустели кости. Я, почему-то, вспомнила, как она прикрывала меня, когда я возвращалась пьяной с вечеринок, или как она, порой давала мне подзатыльники за то, что я слишком много матерюсь. Ее глаза. Ее голос. Ее дыхание. Не могу поверить, что больше никогда не услышу, как она поет в душе. Не хочу понимать, что она больше не укроет меня пледом, когда я усну на диване. Сердце, как кажется, разрывается в этот момент. Делаю несколько шагов к больничной кровати Лорел, после чего падаю на пол и хватаюсь руками за живот. Боль. Мне так больно. Умоляю, остановите эту боль. Я не хочу ее чувствовать. Я не хочу верить. Я не хочу дышать без нее. Я не хочу.... Склоняю голову на руки и начинаю плакать так