Которого в последний раз на прощание решил отдубасить Король. На этот раз, не считаясь ни с чем, он не оставлял Морскому Козлу возможности к отступлению. В результате… Такого Морского Козла нельзя было показать Гросс Дойчланду, а пароход ушёл. Когда уехали наконец и Морелоо, перед Королём встал вопрос, требующий решения: кого бить?
Только один кандидат заслуживал внимания — Йентс, сынок Вальве Земляники. Этот факт, в свою очередь, внёс кое-какие изменения в координацию взаимоотношений Земляники с Алфредом: Алфред подумывал хоть в деревне у Вальве на хуторе организовать жизнь, похожую на семейную, но, когда выяснилось, что каждая встреча Короля с Йентсом обходится последнему в несколько приличных синяков и чего-нибудь на нём разорванного, а то и разбитой головы — о какой семейной обстановке могла идти речь? В результате пришлось Алфреду в эту полусемейную обстановку без Короля на своём грузовике мотаться одному. Его Величество такое положение дел устраивало, оно давало ему всё больше и больше свободы. В середине лета по решению Алфреда он должен был поехать на Большую Землю в деревню Берёзы погостить к Хелли. Но пока бегал со своими вассалами, а в последнее время всё больше с маленьким Иваном, и предавался изучению поведения чайкиных яиц в кипящей воде: встают на острый конец или дают себя спокойно варить?
Однажды, взобравшись в плоскодонку рыбака Вагнера, отца Лилиан, он отправился к острову Лайамадала, вокруг которого много большущих валунов, а именно на Лайамадала немало чайкиных гнёзд. С южной стороны Лайамадала, недалеко от берега, здесь достаточно мелко. Король любил ложиться на нос лодки и глядеть в воду, ему нравилось наблюдать, как между водорослями жила своей подводной жизнью всякая мелкая морская живность. Когда не было ветра и вода стояла тихая, прозрачная, было так приятно забыться в мечтах, свесившись с кормы, представить себя таким же маленьким, как крошечные рыбёшки, играющие в зелёной воде. Лодка тихо скользила в сторону Лайамадала, гонимая слабым ветерком. Вдруг Король отпрянул и дрожь пробежала у него по спине, он даже не поверил, что действительно это было, а лодка проскользнула уже вперёд… Он только что видел… глаза. Застывшие, неподвижные и страшные глаза — не рыбы, а человека.
Король взял весло и осторожно повернул лодку туда, где только что проплывал, и внимательно смотрел. Это было нетрудно, вода неглубокая. И вот он сперва увидел ноги в ботинках… лишь ботинки, колени оказались прикрытыми зелёными прядями водорослей, которые, словно стелились над лежащим в воде телом, затем лодка опять проплыла мимо головы, и из воды через прозрачную жидкость на Короля смотрели застывшие знакомые глаза, рыжие глаза господина Векшеля. Что это он, в том не было сомнения, ибо Зингер всегда Зингер, Золинген всегда Золинген, а Векшель и в воде Векшель. Королю почудилось, что на шее у того привязана верёвка, конец которой, лениво качаемый водой туда-сюда, вверх-вниз, то опускался, то поднимался.
Поездке Короля на Большую Землю не суждено было состояться из-за непредвиденных событий, потрясших всех во всём мире: как стало известно из Немецкой печати и радиовещания, которые, как давно объявлено немецким командованием, никогда не врут. Это было 21 июля, когда казнили на Большой Земле очередных преступников, на сей раз четверых. Их повесили за то, что в лагере или в тюрьме, где они содержались за подлую коммунистическую подрывную деятельность, они брали у заболевших тифом вшей и через бумажные трубочки вдували их в камеры здоровых заключённых. Повесили их добровольцы из заключённых. Об этом известили наряду с анализом расшатавшейся в республике дисциплины и упадка морали. В то время, когда у Нарвы наши войска наносили большевикам сокрушительные удары (сначала у Сталинграда), люди не хотели выполнять обыкновенные нормы труда, и в отношении таких надо применять тяжёлые наказания.
На фронте делается для победы максимальное, проявляется небывалый героизм, а в тылу не хотят работать. Увиливают! Ропщут! Жалуются на условия! Но если честно признать, на Островной Земле ещё и не почувствовали на себе ужасы войны, здесь ещё ни разу не бомбили. Некоторые живут даже богаче, чем жили в мирное время… Но не это, не казнь каких-то преступников стала помехой отъезда Его Величества на Большую Землю.