Утром приходят к нам в отель Мидори и Кобаяси, с которыми мы успели подружиться. Сначала направляемся к императорскому дворцу. Идем пешком. На улицах обычное оживление, много машин, пешеходы спешат так же, как на московских улицах. Кобаяси говорит, что сегодня все торопятся особенно. Одни, окончив дела пораньше, уедут за город, другие — на один из многочисленных пляжей, некоторые — в деревню к родственникам. Останавливаемся у красного светофора. Токийцы, да, впрочем, и все японцы, исключительно дисциплинированны. Публика столпилась у кромки тротуара в ожидании зеленого сигнала, причем в этой части города довольно мало машин и улица хорошо просматривается, но тем не менее ни один из пешеходов не нарушает правила. Нам очень хотелось перейти мостовую на красный свет, когда не было машин, но чувство неловкости перед дисциплинированными японцами помешало сделать это. На оживленных улицах больших городов, на тротуарах, стоят урны с красными флажками, и, если дорогу должен перейти малыш, он берет в руку флажок и, высоко подняв его над головой, переходит мостовую, а потом кладет в урну, стоящую на противоположном тротуаре. Школьникам в Японии предлагается носить желтые шапочки: так они лучше видны шоферам.
Мы обращаем внимание на большой щит, высоко поставленный на перекрестке улиц. Оказывается, на нем муниципалитет ежедневно вывешивает сводку числа несчастных случаев, происшедших на улицах Токио в результате нарушения правил уличного движения. Одна цифра показывает нарастающий итог с начала года, две другие — число раненых и убитых в течение минувшего дня. Удивляемся, что при столь высокой дисциплинированности пешеходов в Токио уже в июле погибло 384 человека, за вчерашний день было ранено 14 человек и двое убито. Кобаяси говорит, что, если бы муниципалитеты других столиц мира вывесили подобные щиты, на них, очевидно, красовались бы цифры не меньшие, чем в Токио.
— Я не совсем уверен, — добавляет он, — что прохожие в других странах более дисциплинированны, чем у нас.
В разговор вступает Мидори, которая высказывает предположение, что основная вина за несчастные случаи надает на водителей автомашин. Роль ГАИ исполняют здесь полицейские в серой форме и в белых касках, которые, ловко лавируя на мотоцикле между машинами, останавливают нарушителя и штрафуют его на три-четыре тысячи, а то и на пять тысяч иен, и потому их очень боятся шоферы. Я спрашиваю у Мидори, откуда у нее такие познания в шоферских делах, и она рассказывает, что они с подругами и с соседом-юношей купили в складчину совершенно бросовую машину, кое-как починили и во время отпуска и по большим праздникам выезжают на ней на прогулки.
— Машину водит тот юноша, но мы не раз имели удовольствие встретиться с нашими представителями ГАИ, — при этом Мидори делает большие глаза и смешно кривит рот, подчеркивая своей выразительной мимикой, что такая встреча не всегда оказывалась приятной.
Мы идем мимо большого старинного здания городского суда.
— Как ни странно, — говорит Кобаяси, — это одна из очень редких построек, сохранившихся в целости после второй мировой войны. Токио ведь был в руинах, особенно центр города. Все эти многоэтажные здания из стекла и алюминия — постройки послевоенного времени.
Столица Японии дважды была разрушена: первый раз во время катастрофического землетрясения в 1923 году и потом в результате налетов американских бомбардировщиков в 1945 году. Сейчас токийцы вновь реконструируют город, с тем чтобы собрать в нем самые совершенные черты европейских столиц. Наше пребывание в Японии совпало с периодом подготовки ее столицы к приему участников XVIII Олимпийских игр. Везде строят. Строят днем и ночью. Муниципалитет удлиняет все четыре существующие линии метро и строит две новые; возводят на бетонных опорах пять эстакадных дорог. Когда едешь по такой дороге на машине, эта широкая магистраль то уходит вниз, то вдруг взлетает вверх, чтобы, сделав мягкий поворот, снова укрыться под дорогой, идущей над ней.
Пересекаем уютный парк Хибия и выходим к императорскому дворцу, который построен на возвышенности. Он окружен широким рвом, наполненным водой. Когда-то ров был глубокий, сейчас он заилился и зарос водорослями, отчего кажется совершенно зеленым. За рвом высокая пологая стена из темно-серых, замшелых камней. Трехарочный каменный мост переброшен через ров и ведет к воротам дворца-пагоды. Там живет император Хирохито с семьей.
Мидори предлагает конкурс на кратчайшее изложение истории Японии хотя бы в течение десяти минут. Кобаяси берется это сделать.
— Начнем с того, что с незапамятных времен названия страны отражали ее географические особенности; «Страна больших островов», «Страна, где восходит солнце» (по-японски это произносится Хи-но-мото-но ку-ни), а в 645 году, — увлекшись, как на экзамене, продолжает Кобаяси, — страну назвали Ниппон, что означает «Страна восходящего солнца». В средние века правители Японии, стараясь сохранить целостность социального и политического строя, крепко закрыли двери Страны для внешнего мира. Но эта изоляция была непрочной. Вскоре в страну стали проникать испанские и португальские миссионеры, нидерландские и китайские торговцы, которые обосновались на небольшом острове у Нагасаки. Отсюда в страну просачивались научные знания с Запада, сведения о жизни народов, проживающих на других материках. Изоляция Японии от внешнего мира, как ни старались сохранить ее сёгуны Токугава, была нарушена в 1853 году, когда американский коммодор Перри ввел в токийскую бухту военные корабли и потребовал заключить торговый договор с США. Вскоре торговые договоры были заключены со многими западноевропейскими странами. При императоре Муцухито, который правил страной с 1868 по 1912 год, столица была переведена из Киото в Эдо, переименованный в Токио, что означает «Восточная столица».
— Нужно вам сказать, — вступает в разговор Мидори, — что при Муцухито благодаря решительным мерам были упразднены феодальные порядки, тормозившие развитие страны, широко открылись двери для восприятия западной цивилизации и в короткое время Япония вышла в ряды передовых стран мира. В 1912 году, после смерти Муцухито, на престол вступил император Иосихито, а с 1926 года и по настоящее время императором является Хирохито. Император увлекается ихтиологией и опубликовал несколько книг по морской биологии. Один из его сыновей преподает в Токийском университете.
— Япония пережила много неприятных моментов, но будем считать, что все это позади. Сейчас наша страна прошла путь больших социально-экономических преобразований, и мы движемся вперед, по пути прогресса, — заключил Кобаяси.
Выслушав предельно краткую историю Японии, мы пришли к выводу, что победителя в этом конкурсе нет, так как в рассказе приняло участие несколько лиц.
Было решено пойти погулять по улицам. С Дворцовой площади, на которой мы стоим, открывается широкая панорама деловой части Токио. Поток машин течет по магистрали, исчезающей за высокими строениями. За исключением нескольких известных проспектов, улицы в Токио не имеют названий. Они разбиты на районы, кварталы и корпуса.
Спускаемся в метро. Оно неглубокое, без эскалаторов, в своем оформлении просто. В оживленных районах города станции более просторны. На станциях метро продаются газеты и журналы, сладости, фруктовые соки, сигареты. Вход в метро по билетам, стоимость которых зависит от расстояния — от 30 до 70 иен. Билеты обязательно отбираются у выхода. Остановки довольно частые. Вагоны несколько шире наших, с бархатными сиденьями вдоль стен. На станциях и в вагонах очень жарко. Бешено вращающиеся вентиляторы не облегчают участи пассажиров.
Проехав несколько остановок, выходим на поверхность и идем мимо многочисленных кинотеатров, магазинов, ресторанов. Фланирующая публика одета очень опрятно и элегантно. Мужчины в белых рубашках, хорошо начищенных остроносых туфлях, женщины в блузах и лишь немногие в кимоно. Так японцы одеты не только в воскресные дни, но и в будни. Бродим по лабиринту необычайно тесных улиц и переулков, которые удивительным образом соседствуют с широкими проспектами, так же как огромные современные гостиницы, например «Нью-Отани» с вращающимся рестораном на крыше, с двухэтажными домиками, хаотично расположенными на этих улочках.