Мы неохотно покидаем доктора Фудзии, от которого узнали так много. На следующее утро направляемся и префектуру Сайтама, к известному специалисту по сое доктору Фукуи, работающему в филиале государственного института сельскохозяйственных наук (город Хирапука).
Выезжаем в 8 часов 30 минут утра. Поднимаемся на перрон кольцевой электрички. Поезда друг за другом привозят пассажиров в битком набитых вагонах. Мы втискиваемся в один из таких вагонов, который только что высвободился от пассажиров. Широкая река Аракава является единственной границей префектур Токио, Тиба и Сайтама.
Поезда, обгоняя друг друга, мчатся по многоколейным дорогам, заглушая звуки голосов в вагонах. Из окна видны поля, влажные от выпавших дождей. Воздух удушающе влажен, температура 31 градус. Сегодня в газетах сообщается, что за многие десятилетия это первый случай, когда температура в Токио в течение вот уже 20 дней не снижалась.
Проехав около часа, мы сходим с поезда и тут же на станции встречаемся с доктором Фукуи, худым человеком средних лет с удлиненным лицом и высоким лбом. Приезжаем на опытную станцию суходольных культур. Здание новое, просторное. Комнаты светлые. Строители щедро использовали пластик — им покрыты полы, потолки. Устраиваемся в небольшом кабинете доктора Фукуи, и он подробно рассказывает о сое, очень популярной культуре в Японии, имеющей большую перспективность для нас, особенно в Приморском крае. Доктор Фукуи начинает свой рассказ так:
— Среди японского населения наибольшей популярностью из бобовых культур пользуется соя, из которой готовят множество блюд, несколько десятков различных соусов. Соленые недозрелые бобы сои очень популярны в пивных барах. Ни один японский стол не обходится без того, чтобы на нем в каком-нибудь виде не присутствовала соя. Поэтому и посевные площади этой культуры занимают первое место среди бобовых. В 1962 году соей засевалось 273 тысячи гектаров. Второе место по распространению и значимости принадлежит фасоли — адзуки, затем фасоли обыкновенной, арахису, бобам и гороху. Основные районы производства сои сосредоточены на Хоккайдо, на севере и северо-востоке Хонсю и на Кюсю (префектуры Кагосима и Кумамото).
Необходимо заметить, что площади под зернобобовыми культурами и особенно под соей за последние годы в Японии заметно сократились. Основная причина сокращения посевных площадей под соей заключается в более дешевой стоимости сои, привозимой из США и Бразилии. Высокая себестоимость производства сои в Японии обусловлена в первую очередь низким уровнем механизации возделывания этой культуры. Сокращению площадей под соей в немалой степени способствует и то, что закупочные цены на соевое зерно в стране значительно ниже, чем на зерно адзуки. Если за 60 килограммов адзуки крестьянин получает примерно 7500 иен, то за то же количество сои — лишь 3500 иен. Урожайность адзуки лишь немногим ниже урожайности сои. Поэтому крестьяне начинают отдавать предпочтение адзуки, а также обыкновенной фасоли и картофелю, как более выгодным культурам.
Необходимо отметить, что урожайность зернобобовых культур, как и многих других сельскохозяйственных культур Японии, неуклонно растет. Здесь, безусловно, немалая роль принадлежит все возрастающему количеству применяемых удобрений (преимущественно минеральных). Например, под сою в 1963 году в среднем по Японии на каждый гектар посевов было внесено (действующего начала) азота 16 килограммов, Р2О5 — 94, КзО — 45, СаОН — 750 килограммов и компостов — 30 тонн. Несмотря на большую популярность сои среди местного населения, изучение ее по сравнению с изучением риса значительно отстало. Селекционная работа с соей и изучение агротехники культуры развернулись в Японии по существу лишь после второй мировой войны. Задачи, поставленные перед селекционерами, заключаются в выведении таких сортов сои, которые бы давали не менее 40 центнеров с гектара. В этом случае стоимость отечественной сои была бы ниже импортируемой. Для того чтобы получить высокий урожай, сорта не должны полегать при внесении высоких доз удобрений в почву, что в свою очередь позволит осуществить механизацию уборки. И, наконец, семена новых сортов должны иметь высокое содержание белков и жиров.
Мы уверены, — продолжает доктор Фукуи, — что, хотя правительство и не поощряет производства сои в связи со все более развивающейся тенденцией использования в пище растительных жиров, отношение к сое будет пересмотрено.
В решение этих перечисленных мной основных задач, — заключает Фукуи, — включились такие значительные опытные учреждения, как государственный институт сельскохозяйственных наук, государственные опытные станции на Хоккайдо, в Тохоку, Ибараки и в других местах Японии.
Доктор Фукуи ведет нас на посевы сои. Здесь собрана большая коллекция этой культуры. По внешнему виду сорта различаются друг от друга окраской листьев и формой кустов.
Жара нестерпимая. Каждый из нас ищет малейшую тень, где можно было бы укрыться от солнцепека. Такую жару мне приходилось ощущать только во влажных тропиках Индии.
Усаживаемся в машины. Доктор Фукуи сопровождает нас на железнодорожную станцию Коносу. Автомобиль, петляя по ухабистым дорогам, везет нас мимо полей созревающего риса, сои, кунжута, имбиря, таро, огурцов. До войны это был район шелководства, но в связи с развитием производства искусственного волокна производство шелка резко упало, и сейчас только местами растут тутовые деревья — основной корм шелковичных червей. Я спрашиваю доктора Фукуи, какой сравнительный доход с одного гектара сои и риса. Он отвечает, что при производстве риса государство ввело поощрительные цены и потому доход от риса в пять раз выше, чем от сои.
Останавливаемся у поля с посевами сои. К нам подходит загорелый крестьянин в широкополой соломенной шляпе. Он приветливо улыбается нам. Фукуи-сан говорит ему о нас, и тот одобрительно кивает головой. Крестьянин охотно отвечает на все наши вопросы. Размер его надела — 3,5 гектара, потому что у него большая семья. Средний урожай сои достигает 42 центнеров с гектара. В условиях посева суходольных культур выгоднее сеять сою, так как она не требует такого ухода, как рис. Доходы у него небольшие. Много средств требуется на приобретение удобрений и машин, чтобы снизить себестоимость получаемого урожая.
Подъезжаем к вокзалу к самому приходу поезда, который увозит нас в Токио.
Вечером нас приглашают в клуб ассоциации химиков. Большая группа представителей химических предприятий собирается поехать в Советский Союз, и их интересуют вопросы, связанные с масштабом применения у нас инсектисидов, фунгисидов, гербицидов и минеральных удобрений. Мы садимся за длинный стол. На противоположной стороне садятся человек двадцать японцев. Председательствующий, наш знакомый Такамура, представляет каждого из нас и называет имена присутствующих. Вопросы задаются самые разнообразные. Чувствуется, что японцы хорошо подготовились к поездке в нашу страну. Они информированы о районах возделывания тех или иных культур, знают примерную урожайность, размер поражения вредителями и т. п.
Наша импровизированная пресс-конференция продолжается два часа. Все достаточно утомились. Нас приглашают во внутренние комнаты. Снимаем обувь и в носках входим в просторное помещение, покрытое татами. Садимся на пол в два ряда за низкие и длинные столики, уставленные всякой едой. Нас обслуживают гейши. Они, мило улыбаясь, предлагают теплое сакэ, действие которого быстро сказывается. Это чувствуется по громкому разговору и смеху. Мой сосед Наката, молодой человек, свободно владеющий русским языком, несколько раз бывал в Советском Союзе и теперь собирается ехать туда снова в качестве переводчика с делегацией химиков.