- Но ведь женщины говорят, что есть в колхозе просторное домовладение, где можно открыть детское учреждение? Пусть бы кто-то приглядывал за детьми, зато, сколько женщин выходило на работу?
- Да я как-то об этом и не подумал? Настроились с весны новые ясли-сад начинать строить.
А я все допытывался и разъяснял ему о просчетах в работе на конкретных фактах. Вот они. Утром не вышли на дойку три доярки, вечером - две говорил. - Их коров подоить заведующая распределила между теми, кто вышел. Есть, конечно, доярки добросовестные, но есть и такие, кто не выдаивал коров, тем более чужих. А зачем выдаивать? Все равно они за это ни рубля не получают. Их подруги на дойку не вышли, но зарплату получат, как будто они на работе были. Почему такая несправедливость? Еще вчера вечером дояркам доказывал, что на ферме и жирность молока слабая и надои небольшие. Жирность повысится, если будут коров хорошо выдаивать.
Тут же, все как во вред себе делается: коровы не выдаиваются, жирность низкая, а доярки в этом совсем не заинтересованы. Ведь и самим приходится пропускать дойки по разным причинам. Что касается детского садика, то об этом больше мечтают, чем что-то делают. Думаю, что в этом я и председателя и доярок сумел убедить. Решили так, дополнительную оплату за перевыполнение плана по надоям, а так же за хорошую жирность молока утвердить на первом же общем колхозном собрании. Там надо решить и по детскому садику. До постройки нового садика проблему с маленькими детьми можно снять. Побывал на двух дойках, и женщины поняли, что меня на мякине не проведешь. У них появился даже какой-то ко мне интерес. Одна мне так и сказала, что приходят к ним разные оттуда - сверху, поглядят, походят и уезжают. От них нет никакой пользы, так - наблю-да-те-ли!
Кстати, насчет мякины. Тут я вник со всем своим знанием кормления коров. Да и свою корову пока держим, она нас своим молочком выручает. Так вот, о кормлении коров. С кормами было как у всех: силоса в натруску, с концентратами то же не ахти как, о сене и разговору нет, зато возили со стога и вдоволь давали коровам солому. Скармливали солому, даже не размельчая ее. Можно ли тут было что-то сделать? - спросил Василий Иванович, меня. Сам же и ответил - можно! Потом, глядя на мои заметки, что делал в тетрадке, поинтересовался: - Не устали слушать-то, ведь говорю и говорю, небось поднадоело?
- Нет, нет, нет, - поспешил успокоить его. - Мне-то, кстати, очень интересно, ведь это колхозная жизнь! Что же вы предложили председателю и дояркам?
- Ну-ну, - согласился со мной Василий Иванович. Значит с силосом в зиму дела не поправить, его заложили маловато. Но ведь можно не прошляпить на другой год и увеличить площадь посева кукурузы. Что-нибудь подсократить, а кукурузы посеять больше. Этот вариант всем понравился. Успокоил, что ругать их за это сверху никто не будет. Осталось что? Это концентраты и солома. Но ведь даже солому хороший хозяин в частном подворье измельчает для своей коровы специальным ножом или косой. Измельченная солома вместе с концентратами будет лучше коровами усваиваться и надои улучшатся. А концентратов, при их нехватке, можно даже меньше корове добавлять, скажем, не по четыре, а по три килограмма.
Пообещал председателю обязательно решить вопрос по возвращению колхозу долгов по концентратам. Они были и немалые. Ну а по измельчению соломы можно и самим решить.
После утренней дойки на МТФ я переключился на свиноферму. Председатель всюду со мной, куда я - туда и он. Говорю ему, запоминай, что надо включить на общее собрание колхозников и набирайся опыта, хватки. Поправлять положение будем теперь вместе. Приезжать стану чаще и по конкретным делам, а не поболтать. Болтунов у нас хватает.
На свиноферме обстановка была лучше чем на молочно-товарной ферме. Опоросы шли хорошие. Свинарки имели конкретные обязательства по выращиванию поросят. Цифры немалые - почти в три раза надо увеличить поставки по сдаче свинины государству. Тут следовало больше уделять внимания соблюдению рациона кормления свиней. Свиноферма может дать колхозу хорошую прибыль.
Не увидел серьезных недостатков и на птицеферме. А вот по работе с механизаторами вопросы возникли. Надо улучшить их бытовые условия и в первую очередь обеспечить горячим питанием. Сделать это не сложно и председатель пообещал этот вопрос решить самостоятельно.
После уборки зерновых предстоит пахота, а за ней - сев озимых. Вот перед севом надо будет с механизаторами хорошо поработать: подготовить инвентарь, отладить культиваторы и сеялки, отрегулировать на одинаковую глубину сошники. От сошников, кстати, во многом зависит качество сева. Этими вопросами займусь при очередных своих приездах в колхоз.
Василий Иванович говорил и говорил, делясь своими воспоминаниями. С возвращением в Давыдовку ему пришлось задержаться из-за отправки на элеватор хранящегося на току урожая зерновых. Дождь по-прежнему накрапывал, дороги развезло, а зерно набирало влагу, но не хватало транспорта. Он договорился с председателем так, чтобы тот подготовил весь колхозный транспорт, а сам, решил проехать в МТС и в колхозы его зоны. Ссылаясь на поддержку первого секретаря райкома, Василий Иванович, сумел собрать дополнительный грузовой транспорт как в МТС, так и в колхозах.
Собрали около двадцати машин. Всем миром начали погрузку, а потом солидный транспортный обоз двинулся в Давыдовку.
- Я ехал в передней машине, за мной шел трактор, - рассказывал Василий Иванович, - а последним ехал председатель колхоза, за ним тоже шел трактор. Потихоньку, с небольшими задержками, в тяжело проходимых участках дороги, обоз к полудню добрался до элеватора. Началась разгрузка. Руководил сдачей зерна председатель, а я пошел в свою "гостиницу", чтобы привести себя в порядок, покушать, малость отдохнуть, а потом появиться в райкоме. Хлеб доставлен и это было важно.
Но Межов не знал, что его уже разыскивает сам первый секретарь обкома партии, Николай Григорьевич Игнатов1. Случилось так, что хуже и не придумать.
Утром в Давыдовку заехал заместитель председателя Воронежского облисполкома Зинченко. Причина приезда высокого начальства была вот какой. Начавшиеся дожди мешали сдаче хлеба государству, заодно проверялось и как выполнялись обязательства животноводами. Руководители обкома и облисполкома с утра разъехались по районам, чтобы подстегнуть местное начальство по ускоренному решению данных проблем.
Зинченко заехал в Давыдовский райком, потом на элеватор и никаких подвижек по сдаче хлеба не увидел. Тут же связался по телефону с первым секретарем обкома партии, который находился в соседнем районе. Так и доложил, что в Давыдовке по сдаче хлеба - мертвая тишина. Сам уехал по своему дальнейшему маршруту. Первый секретарь обкома Н.Г. Игнатов, изменив свой маршрут, заехал в Давыдовку. Побывал на элеваторе, но зерно с хозяйств так и не поступало. Приехав в райком, попросил срочно собрать аппарат для разговора. Начали обзванивать, потому как часть райкомовцев разъехалась по колхозам. К одиннадцати часам всех, кроме Василия Ивановича, собрали. Зная, что он в колхозе Калинина, позвонили туда, но там сказали, что Межов уехал в Давыдовку по сдаче хлеба.
Связались с начальником элеватора. Тот ответил, что из колхоза Калинина хлеб пока не поступал. Тогда послали дежурного к месту проживания Межова, а он к тому времени только что пришел с элеватора.
Совещание уже шло, Игнатов критиковал райкомовцев за бездеятельность, доставалось и Щеглеватых, а в это время в зал зашел улыбающийся Межов. Что было дальше послушаем его самого.
Увидев меня, Игнатов недовольным голосом изрёк:
- Вы гляньте на него, он еще и улыбается! Чему улыбаешься, товарищ Межов? С чего это вам вдруг стало так весело? Поглядев на собравшихся в зале, сказал: - Можно подумать, что он решил какое-то важное дело? Объясните, наконец, чем занимались и почему мы вас не можем нигде отыскать?