А вспомнил, Василий Иванович, немало о своей работе в Каширском районе. Важные для него события он называет "штрихами", которые ему и по сей день запомнились. Но, прежде чем рассказывать, он неожиданно спросил меня.
- Как думаете, кому тяжелей приходится работать - секретарю райкома или председателю райисполкома?
- Думаю, что тому и другому проблем хватает, - ответил я с хитрым подтекстом.
- Хватать-то, безусловно, и секретарю и предрику хватает, но, на мой взгляд, черновой, работы больше достается председателю райисполкома. На своем опыте убедился. - Я до Каширы работал секретарем то в одном, то в другом месте. И в Каширский район меня направили вторым секретарем. Но поработать в этой должности мне пришлось всего несколько месяцев, а потом избрали председателем райисполкома. Проработал в этой должности два с половиной года. Как говорится освоился, и на себе испытал, так что сравнивать есть что. - Мое мнение твердое - предрику куда сложней приходится работать. Хорошо, если первый секретарь опытный, толковый, а если только отдает указания, но сам партийное влияние в полной мере не использует, то совсем плохо. Кому эти указания выполнять? Райисполкому, службам исполкома, с них ведь и спрос будет по партийной линии. Вспоминаю вот такой эпизод. После известной поездки в колхоз по изучению подготовки к весеннему севу, я как-то вечером зашел к тогдашнему первому - Шморгунову. Тот пил чай и был в хорошем настроении.
- Ну как, Василий Иванович, - спросил меня, - нравится тебе в Кашире?
- Нет, отвечаю, не нравится. Серо, мрачно, сплошной саман да камыш. Не вдохновляет.
- Так у нас, братец мой, леса нет как в Боброве или в вашей Анне. Да и не Воронеж тут, а Кашира. Там все из кирпича, блоков, стекла и тому подобное, - ответил секретарь мне как несмышленышу. - У нас тут, в степных просторах пока вместо кирпича - саман! Дешево и сердито! Шморгунов довольный рассмеялся. А я мысль свою решив продолжить, говорю ему. - Сказывают, что рядом с Каширой разведали глину, из которой можно делать отличные кирпичи. Только вот для этого надо заводик построить? Вот тогда у нас будут изменения! - начал мечтать я, рассчитывая, что Шморгунов мою мысль поддержит, зацепится и начнем мы в том направлении рука об руку работать. Но он махнул рукой:
- Это все пустые разговоры. - А деньги где взять на этот самый заводик? У нас их нет и в скором времени не предвидится. Сев, сам знаешь, идет.
- В общем, обмахнулся Шморгунов от моей идеи и я понял, что помощи от него не дождусь. - Кирпичным делом я занялся, когда первым избрали Комова. Тот сразу подключился. Если без лишней говорильни, то небольшой заводик по выпуску кирпича мы построили. Подключили областную власть и депутата Верховного Совета страны. А им был председатель Совнархоза. Он подключил в помощь нам Авиационный завод, с которым мы потом рассчитывались нашей продукцией. Авиазавод крепко нам тогда помог, как в начальной стадии, так и в расширении кирпичного завода. Надо было доставить много десятков тонн металла, металлических прутьев, строить печи для обжига, покупать пресс. А сколько потребовалось огнеупорного кирпича, и всякой другой продукции для строительства складских помещений!!! Но главное - нужны были опытные кадры по кирпичному делу. Искали, находили, решали. Завод заработал и стал давать прибыль. Сразу заложили несколько четырехквартирных кирпичных домов. С Бобровского района заказали доски на окна и двери. Помню, что в первом же построенном доме выделили жилье для передовиков производства и учителей. Построили еще один щитовой дом из трех комнат. Туда я и переселился с составом семьи в пять человек.
Можно долго рассказывать, что и как делалось, важен конечный результат - дело с мертвой точки сдвинулось. Кирпичный завод потом сыграл важную роль при строительстве в Кашире жилья, животноводческих ферм. Саман стал уходить в прошлое. А все начиналось с малого, - сказал, Василий Иванович, умевший только ставить перед собой конкретные задачи, но и успешно решать их.
- Ну как провернули с кирпичным заводом? Не правда ли здорово? - спросил меня, - хитровато улыбаясь.
- Отлично провернули, - поддержал я его настрой.
- Если подумать, то могу и еще кое-что вспомнить. Прошло шестьдесят лет, а память все нужное сохранила. Василий Иванович примолк, утонув в раздумьях о прошлом. Потом встряхнулся, лицо порозовело и оживилось. - Вот еще один хороший "штришок". Тоже начиналось с небольшого, а потом развернулось по всему району. - Представляете? - спросил меня. - Пока не представляю, но с удовольствием послушаю.
- Значит так, - начал он. - Появился в Каширском районе один молдаванин. Мне доложили, понимаешь (это слово, Василий Иванович, частенько вставлял при разговоре с собеседником), что он приходил в исполком на прием и просил выделить ему гектаров сто земли под посев свеклы. А еще дать нужную технику, семена и два звена женщин. Пообещал получить такой урожай свеклы, которого по соседству ни у кого не будет! Вот так-то! Поручил разузнать, кто он и откуда, не аферист ли какой? В общем, мужик оказался вполне нормальным, сельхозтехникой владел в совершенстве. _ А что мы теряем? - размышлял я. - Ровным счетом ничего. Посоветовался с Комовым и дали мы молдаванину все, что он просил.
Тут надо сделать небольшое пояснение: свеклой в районе мы почти не занимались. И вот почему. Сахарные заводы были от нас далеко, так что возить ее туда на машинах было слишком затратно.
А наш молдаванин и в самом деле заработал на загляденье: землю под посев обработал так, что не придерешься, свеклу посеял бороздками строго как по струнке. На каждом метре борозды по пять свекольных ростков - ни больше и ни меньше.
Если покороче, что урожай был получен отменный. В самом деле такого ни у кого рядом не было. А перед нами теперь встала другая проблема - куда и как вывозить свеклу? С Комовым и раньше обговаривали, но теперь надо было уже действовать. Определились по заводу. Возить свеклу решили не машинами, а железнодорожными вагонами. Срочно обустроили свеклоприемный пункт. Его начали делать с перспективой на будущее на станции Колодезной. Почему с перспективой? Да потому что определились посевы свеклы в хозяйствах района значительно увеличить.
Со всех сторон обмозговали. Все, кто работал на свекловичных полях получали не только сахар, но и деньги от завода. Посевы расширялись. Механизаторы и свекловичницы стали хорошо зарабатывать. В бюджет района поступал неплохой доход. А ведь все начиналось с малого - со ста гектаров земли.
Вот о чем еще расскажу, - разохотился на продолжение нашего разговора Василий Иванович.
- Я уже как-то говорил, что бывший первый секретарь Шморгунов интересовался моим мнением на счет Каширы - понравилась ли она мне? Мой ответ был ему явно не по душе.
- Как-то серо и убого кругом, - ответил я. Тот, обидевшись, стал меня вразумлять: - это тебе Василий Иванович, не Воронеж, там заводы, деньги, а у нас им откуда взяться? Учти, ты тоже тут не посторонний человек, а второй секретарь! Так что вноси предложения и раскручивай.
Вот так мы поговорили, но после этого разговора я стал более внимательно присматриваться, что надо бы сделать, чтобы в Кашире меньше было саманной с камышом серости и убогости. Вспомнил, как в бытность моей работы первым секретарем Аннинского райкома комсомола, мы преобразили в центре Анны сквер. Он тогда просто заиграл и все аннинцы были довольны. В Кашире тоже были места, которые своей запущенностью просто просились, чтобы их окультурили. Когда-то, в одном видном местечке, там стояла церковь, но ее в свое время взорвали и растащили кирпичи и фундамент. Осталось жалкое зрелище, а вокруг пустовала большая площадь. Почему бы не сделать это место для отдыха каширцев? - думал я. Мысль была хорошая и ее следовало реализовать. Пригласил секретаря райкома комсомола, рассказал ему о своей задумке. Он тоже загорелся. Пообещал быстро подготовить и представить в райисполком проект по благоустройству местечка. Проект обсудили и затвердили. А потом всем миром стали благоустраивать: посадили разные деревца, расставили удобные скамейки, проложили дорожки для прогулок и... местечко заиграло! Оно украсило прежний райцентр, теперь-то он в новом месте. Я тоже бывало с семьей любил там погулять. Забыл сказать, что у нас с женой родилась вторая дочка и мы ее назвали Наташей.