Эмма! – пульсировала кровь в висках.
Эмма! – завывал свирепый ветер.
Эмма! – раскатисто грохотал гром.
Дерзко и нахально «Веселый Роджер» несся наперекор стихии, послушный воле своего капитана. И когда, казалось, надежды уже не осталось, ветер сменил направление, наполняя паруса, и корабль стал вырываться вперед. Дюйм за дюймом, отвоевывая преимущество медленно, на пределе сил и возможностей, но все же расстояние между судном и заклятием увеличивалось. Дюйм, фут, ярд, чейн, фарлонг… Позади взвыло, точно раздосадованный хищник, упустившей добычу, а Киллиан уже сорвал голос, отдавая команды и пытаясь перекричать безумный грохот моря, и теперь мог лишь хрипеть.
Заклятье осталось позади и постепенно колдовской шторм стих, став обычной бурей, а потом утихла и она. Громовые раскаты смолкли вдалеке, море успокоилось и «Веселый Роджер» резво бежал по волнам под туго натянувшимися парусами. Тучи расступились, являя промокшим, уставшим мужчинам ясное ночное небо с россыпью звезд и золотой монетой полной луны.
Ошеломленный, Киллиан смотрел на знакомые созвездия.
– Не может быть…
Призрачная завеса, разделяющая миры, пала.
***
Корабль, созданный из древесины волшебного дерева, уцелел, а вот команде пришлось несладко – даже Киллиан, проживший столько лет и видавший в своей жизни немало, не мог припомнить подобный шторм, а уж выбраться из него невредимыми и вовсе казалось чудом. Сориентировавшись по звездам, он определил местонахождение «Роджера» и взял курс на ближайший портовый городок, планируя пополнить припасы и дать отдохнуть себе и измученным морякам, когда на штурвал сел белый голубь.
– Что за?..
Собственный сорванный голос звучал ужасно – точно железо кромсали ржавым напильником.
Подобные птицы не летали просто так.
Он осторожно взял не сопротивляющуюся птаху. Нахохлившись, голубь притих в его руке – измученный теплый комочек с бешено колотящимся сердцем. И как ему удалось опередить заклятье и выжить? Пальцы нащупали стекло примотанного к лапке флакона, и сердце мужчины забилось сильнее, почти в унисон трепетанию жизни в его ладони. Неловко, одной рукой он развязал узел, и на обрывке светлой ткани разобрал торопливо начертанные слова:
«Найди Эмму, привези ее в Сторибрук»
Жидкость сверкнула золотом сквозь синеву стекла.
***
«Веселый Роджер» причалил ранним утром. Солнце едва взошло, а жизнь уже вовсю кипела на широкой прибрежной площади – грузились и разгружались корабли со всех концов света, шныряли мелкие воришки, надеявшиеся поживиться кошельком очередного растяпы, стайками носилась ребятня – играя, или выполняя поручения в обмен на мелкую монетку, а крики чаек не могли заглушить вопли ушлых торговцев, расхваливающих свежий утренний улов.
Пришвартовавшись, мужчина назначил караульных и сошел на берег, позволив истерзанным морякам разбрестись кто куда для поправки физического и душевного здоровья. К тому же золото, что он раздал им в награду за отличную работу, уже и так изрядно подняло боевой дух. А сейчас ноги сами несли его в таверну, пока мозг кипел от мешанины мыслей. Киллиан знал точно, что эпицентром заклятия стал Зачарованный Лес, следовательно, все жители оказались прокляты. Снова. Воистину, в способности Белоснежки и Прекрасного Принца притягивать к себе неприятности не приходилось сомневаться. В этом их дочь вся пошла в родителей.
Как всегда при воспоминании об Эмме душу будто располосовало ударом меча – вот тебе! Получай! Захлебывайся кровью, скули, ори от боли – все равно не поможет. Ведь не помог же год разлуки в ненависти и отчаянии ко всему миру и самому себе, когда он думал, что больше никогда ее не увидит. А теперь появился шанс. Крохотный. Призрачный. Слабый росточек надежды в расколотом на части, пустом и обугленном, точно после пожара, сердце.
Киллиан опустил руку в карман, сжимая заветный флакон. Он узнал клубящееся заклятье – не зря же он тогда стоял рядом с Корой, наблюдая, прежде чем погрузиться в зачарованный сон почти на три десятка лет – и был уверен, что с памятью у всех снова начнутся проблемы. Записка требовала отвезти Эмму в Сторибрук, где она смогла бы вновь сыграть свою роль Спасительницы и помочь родителям и остальным, попавшим под действие проклятья. Только вот от ничего не помнящей Эммы вряд ли там было бы много проку. Пусть Киллиан знал не все, но этого было достаточно, чтобы понять, что рациональная, здравомыслящая, стремящаяся следовать в первую очередь зову разума, а не сердца женщина будет упорно сопротивляться любым попыткам заставить ее поверить в Сказку, а, следовательно, содержимое флакона – явно магического происхождения – должно было восстановить ее память.
Так что теперь оставалось только найти способ попасть в Мир Без Волшебства, и самый верный способ сделать это – найти волшебный боб. Чем, собственно, Киллиан и собирался сейчас заняться.
Мужчина прошел мимо трактира «Змеев хвост», не обратил внимания на завлекательную вывеску «Тридцать три девицы», направляясь к невзрачной, находящейся в стороне от главных дорог таверне «Разбитый котел» – местечко неприглядное, но широко известное в узких кругах.
После яркого дневного света глаза не сразу привыкли к полумраку помещения. В это время дня народу было немного – сам хозяин таверны, вяло протирающий кружки за стойкой, да сутулый потрепанный мужичонка, обнимающий здоровенную бутыль в дальнем углу, то ли зашедший опохмелиться с утра пораньше, то ли не покидавший насиженное место со вчерашнего дня.
Киллиан лениво привалился к стойке.
– А скажи-ка, любезный, – золотая монета перекатывалась меж его пальцев шустро, точно живя собственной жизнью. – Ты здесь все видишь, все слышишь, все про всех знаешь. Может, и мне посоветуешь, как решить одну… ммм… небольшую проблему?