На этом покончили. В дальнейшем я сообщил Федько, что Куриленко находится при штабе. Федько это санкционировал:
— Держи у себя. А там будет видно.
16
Итак, приехали мы с Сединым к новоспасовцам. Потолковали с командиром полка насчет разоружения мелитопольцев. Он покрутил головой:
— Не подниму этого дела. Мы бердянцы, они мелитопольцы. Соседи. Свои люди. Тут, товарищи, будет осечка.
— Но ты же командир!
— Не хватит моего авторитета. Вот ежели бы Куриленко…
— Что Куриленко?
— Если он встал бы во главе, за ним пошли бы… А без него лучше не лезть в такую кашу. Только смутим бойцов.
Вернуть Куриленко в полк мы, конечно, не могли. Что делать? Доводы командира были вескими. Побыли мы еще в полку и пришли к выводу: да, посылать новоспасовцев — это рискованный шаг. А рисковать нельзя! Переплет такой, что действовать следует наверняка.
Где же найти силу, которая без колебаний разоружит ушедший с фронта полк?
Стали мы прощупывать дальше по фронту — нет ли надежных частей, которым можно поручить разоружение. Добрались почти до Херсона, в бригаду, расположение которой захватывало и этот город. Командир бригады доложил, что имеется одна воинская часть, вполне пригодная для предстоящего нам дела. Она стоит в Херсоне, сколочена из моряков и спартаковцев-немцев. Херсонский ревком о ней заботится, держит ее под своим влиянием. Этот отряд сильно вооружен, отлично дисциплинирован; выделяется сознательностью.
Тем временем, пока мы ездили туда-сюда, истек трехдневный срок, что был дан мелитопольцам. Полк на фронт не вернулся. И смещенный командир не сдал командования. — Что же, надобно применять силу.
Выехали в Херсон. В дороге, как назло, наш автомобиль вовсе отказал. Пришлось опять двигаться на лошадях. В Херсоне мы сначала явились в уком. Нас направили в ревком. Пришли к Кириченко, председателю ревкома. Он созвал заседание.
Я выступил с речью. Во-первых, предъявил членам ревкома свой мандат. Вот, товарищи, я комиссар боевого участка Грушевка — Херсон включительно. По закону военного времени все гражданские власти и все воинские части, независимо от их назначения, подчиняются командованию, несущему ответственность за боевой участок.
— Как, товарищи, правильно я понимаю свой мандат или неправильно?
— Правильно, но мы подчинены Одессе как укрепрайон.
— Без наших войск вашему укрепрайону грош цена. Если мы левым флангом начнем отступать и прикажем сдать Херсон, ничего другого вам не останется, как уходить. Сила ваша в том, что наш боевой участок имеет столько-то тысяч войск. А что у вас? Один отряд особого назначения и десяток пушек. Ненадолго этого хватит. Мы держим бригаду под Херсоном. Если придется вести бой за Херсон, мы бросим сюда еще одну бригаду. Или вы думаете защищаться этим отрядом? Чепуха, несерьезно. — Далее я сказал — Я приехал осуществить здесь свои права. Отряд моряков и спартаковцев нужен нам для одной операции. Сообщу вам по секрету: у нас начинается разложение фронта. Если фронт разложится, то и вам здесь делать нечего. Мне нужно разоружить полк. И для этой операции я беру этот отряд как наиболее надежный. Понятно?
Херсонцы начали со мною спорить. Отряд — это их единственная вооруженная опора. Я понимал ревкомовцев, но говорил твердо:
— Я приехал не спорить, а объявить приказ штаба боевого участка. От этого приказа я не отступлю.
— Мы должны снестись с Одессой.
— Одесса нами не командует. Мы получаем распоряжения от Федько. И все войска в пределах нашего боевого участка нам подчинены. Благоволите выполнить мое приказание добровольно. Не выполните — введу в город бригаду и заставлю выполнить.
Председатель ревкома заявил, что он еще посовещается в укоме и потом даст ответ.
— Никаких ваших ответов ждать не станем. Вам приказ объявлен. И мы будем действовать.
Пока шло заседание, мы заметили, что по городу бегает несколько прекрасных автомобилей «пирс-эйлау». Седин мне шепнул:
— Я буду не я, если один автомобиль не отниму, а то обратно не на чем ехать.
На другой день к нам прибежали наши шоферы:
— Тут шесть автомобилей, а мы мучаемся. Ей-богу, берите один автомобиль.
Грешным делом, и я склонился к тому, чтобы взять у херсонцев один автомобиль. Но пока послал шофера к командиру отряда особого назначения:
— Разыщи его. И скажи, чтобы немедленно ко мне явился.
Пришел матрос — командир отряда. Я подал ему свой мандат. Парень долго и внимательно читал.
— Понял, — сказал он.