Тмир не раз продумывал легенду на этот счет. Впрочем, его могли раскусить в два счета, потому что главная печать у него лежала на лице.
− Я родился в Виндии. − Произнес Тмир. − Учился, сначала был писарем, потом служил в столице. Через десять лет решил вернуться домой, а дома не оказалось.
− Так значит, ты из простого люда?
− Да, сэр. − Ответил Тмир.
Человек этим был несколько недоволен, а Тмир понял, что ему не следует раскрываться перед ним. Собственно, ему это не следовало делать ни перед кем.
В палатку вошли двое солдат и втащили пленного. Тот уже молчал. Под его глазом висел большой синяк.
− Что это у него? − Спросил командир.
− Он упал. − Произнес солдат.
Офицер промолчал. Он знаком приказал посадить пленного.
− Спроси у него, кто он и какого рода. − Произнес командир.
Тмир задал этот вопрос человеку. Тот некоторое время молчал.
− Тебя собирались повесить, но я их остановил, потому что ты обещал, что все скажешь. − Произнес Тмир.
− Что ты ему сказал? − Спросик командир.
− Я сказал, что его повесят, если он будет молчать и напомнил о его собственном обещании говорить.
− Вы собаки! Я вас ненавижу! − Вскрикнул пленник. Он попытался вскочить, но его тут же усадили на место, отвешивая новых ударов.
− Похоже, он передумал, пока его вели сюда. − Произнес Тмир. − Видимо, когда упал.
− Уведите.
− Что с ним делать, сэр?
− То что я приказал. − Проговорил человек, и пленного увели.
Командир рассматривал Тмира довольно долго. Он молчал, думая о чем-то своем, а затем заговорил довольно тихо.
− Я полагаю, ты соврал, что ты уволился со службы. − Произнес он. − Никто не стал бы так делать, тем более в таком возрасте, когда все идут вверх. Я полагаю, ты во что-то здорово вляпался, если только не проворовался или не убил кого.
− Меня оклеветали. − Произнес Тмир.
− И ты не смог доказать свою невиовность?
− В моем положении это было невозможно. И сейчас невозможно, разве что земля перевернется и тот кто меня оболгал сам признается во лжи.
Теперь все зависело от этого человека. И жизнь Тмира и его свобода. Командир мог приказать арествовать его, послать в столицу сообщение и тогда все сразу бы стало ясно.
Впрочем, в любом случае Тмир рисковал. Он мог оставаться неприметным солдатом и тогда в первых же боях началась бы его игра со смертью. Но он рассчитывал на иное. Возможно, в нем все еще оставалась вера в людей, кто-то же дал ему нож перед казнью.
− Я полагаю, ты понимаешь чем рискуешь? − Произнес командир.
− Понимаю.
− И понимаешь, чем рискую я покрывая тебя? Мой риск куда больше, а тебе, судя по всему, терять уже нечего.
− Кроме жизни. − Проговорил Тмир.
− Ты ведь мог молчать, и ничего не выплыло бы.
− Я нашел бы другой повод поговорить с вами, сэр.
− Иди. И запомни. Сбежишь, я первый отдам приказ гнать за тобой собак. − Произнес командир.
Тмир поднялся и отдав честь, как полагалось, покинул палатку командира.
Прошло несколько дней. Ничего не менялось. Командир уехал куда-то из части и вернулся через два дня. По нему не было видно, что он собирался сдать Тмира. Впрочем, об это еще предстояло узнать. На утро следующего дня он вызвал Тмира к себе и вновь оказался с ним наедине.
− А ты, оказывается, мне соврал, Барон Тингиркский. − Произнес он. Тмир молчал. − Ты ничего не хочешь сказать?
− Мне нечего говорить. Все осталось как и было. И я не сказал ни слова лжи.
− Ни слова? Ты сказал, что ты из простого люда. Или я ослышался?
− Не ослышался. Я и сейчас это повторю. Я из простого люда. А Бароном стал на службе. Впрочем, как стал так и перестал.
− В документах сказано, что ты казнен. Утоплен. Как ты выжил?
− Мешок порвался при ударе, и я выплыл. − Ответил Тмир.
− Связаный выплыл?
− В океане соленая вода, она сама людей выталкивает вверх.
− Что-то я о таком не слыхал.
− Это написано в "Книге Мира" Уройхена.
− Ты ее читал?
− Читал. И многие другие читал. В городской библиотеке Столицы нет книг, которых бы я не прочитал, если только там не появились новые, пока меня не было.
Возможно, Тмир наговорил лишнего. Командир больше ничего не спросил, а затем выпроводил его.
Отряд передислоцировался в новое место. На этот раз он оказался в небольшом поселке, где солдаты были расселены по домам. Местные жители были этим недовольны, но никто не высказывал этого вслух.
Проходили дни и недели. Солдаты вели себя все более развязно. Приказы выполнялись с неохотой, а подготовка к боям практически не велась.