– Очень сомневаюсь! – возразил Барлоу. – Дешевая потаскуха! С какой стати стал бы мой брат позволять ей...
– Минуточку, мистер Барлоу, – прервал Мейер, – она ведь не была случайной знакомой, по крайней мере, у нас сложилось совсем другое впечатление.
– Не была?
– Нет. Ваш брат и эта девушка намеревались пожениться.
– Кто так считает?
– Ее мать и адвокат тоже.
– Но Томми об этом не говорил.
– И он никогда не обмолвился, что хочет жениться? – поинтересовался Карелла.
– Нет, имя этой девушки, этой Ирэн Тейер, вообще никогда не упоминалось. Поэтому все, что вы говорите, – чистый вымысел. А эта записка! Вообще, все. Возможно, мой брат просто подобрал эту девицу в тот день. Жениться на ней! Убить себя! Кого они хотят одурачить?
– Кого вы имеете в виду, мистер Барлоу, когда говорите «они»?
– Что? – не понял Барлоу.
– Вы сказали, кого они хотят...
– А, это! Всего навсего оборот речи. Я имел в виду, ну... кого-нибудь... А может быть, и нескольких людей.
Он тряхнул головой так, будто пытался развязать свой язык.
– Я хочу сказать, что Томми не собирался ни на ком жениться и себя не убивал. Мне сдается, что кто-то напечатал эту записку, потом открыл газ и оставил там моего брата умирать. Умирать! Вот что я имел в виду.
– Понятно, – откликнулся Мейер. – Вы кого-нибудь подозреваете! Кто мог бы это сделать?
– Нет, не имею ни малейшего представления. Но думаю, что убийца где-то рядом.
– Да?
– Уверен, за такой девушкой увивалось много мужчин.
– И вы полагаете, что кто-то из них виновен в том, что случилось. Верно?
– Верно.
– А вы знали, что Ирэн Тейер была замужем, мистер Барлоу?
– Прочитал об этом в газетах.
– Но у вас сложилось впечатление, что, кроме вашего брата, она встречалась с другими мужчинами.
– Я пытаюсь разъяснить вам, что она не встречалась с моим братом, по всей вероятности, он просто подобрал ее где-то на улице.
– Мистер Барлоу, у нас есть все основания считать, что он регулярно с ней встречался.
– Какие же основания?
– Что вы сказали?
– Какие такие основания? Я говорю, основания верить...
– Мы уже говорили вам, мистер Барлоу. Мать девушки и ее...
– Ну да, конечно же, девушка... девушка. Но если бы Томми с ней встречался, разве бы он мне об этом не сказал? Собственному брату?
– А вы были очень близки?
– Несомненно, очень, – Барлоу помолчал. – Наши родители умерли, когда мы оба были маленькими. В автомобильной катастрофе, они возвращались домой после свадьбы в Беттауне. Это было много лет назад. Томми было двенадцать, а мне – десять. Одно время мы жили с теткой. А когда выросли, стали жить отдельно.
– В этом доме?
– Нет, этот дом мы купили в прошлом году. Знаете, мы оба стали работать, как только получили документальное разрешение. Мы давно уже копили деньги. До этого мы жили на квартире, в десяти кварталах отсюда. Но в прошлом году мы купили этот дом. Очень хороший. Верно?
– Хороший, – подтвердил Карелла.
– Мы все еще очень много должны за него. Пока еще он принадлежит не столько нам, сколько банку. Но это – славный домик. Как раз на двоих: не слишком велик, но и не слишком мал!
– Теперь, когда ваш брат умер, вы его сохраните? – задал вопрос Мейер.
– Не знаю, я еще не думал об этом. Знаете, трудно свыкнуться с мыслью, что его нет в живых. С тех пор как он умер, я все хожу по дому, ищу все, что с ним связано: старые письма, фотографии, – все, что когда-то было моим братом. Мы с самого детства не расставались. Томми заботился обо мне, как отец. Действительно, так оно и было. Я был слабым ребенком. Я перенес в детстве полиомиелит.
– Понятно!
– Да, у меня был полиомиелит. Даже не верится, знаете ли, что это уже почти все в прошлом. Сейчас, благодаря вакцине, дети редко болеют полиомиелитом. А я перенес его. Думаю, мне повезло. Я легко отделался. Немного хромаю. И только. Вы заметили?
– Да, совсем немного, – деликатно заметил Карелла.
– Да, не слишком заметно, – подтвердил Барлоу и пожал плечами. – Мне это не мешает работать и жить. Я уже с шестнадцати лет работаю и Томми тоже. Как только получил разрешение. Томми плакал, когда у меня был полиомиелит. У меня был сильный озноб, знаете, а мне было всего лишь семь лет, а Томми пришел в спальню и громко рыдал. Он был замечательный парень – мой брат! Без него жизнь здесь будет совсем иной!
– Мистер Барлоу, вы уверены, что он никогда не упоминал даже имени Ирэн Тейер.
– Абсолютно.
– А может быть, он скрывал это от вас?
– С какой стати?
– Не знаю. Может быть, думал, вы с неодобрением отнесетесь к его встречам с замужней женщиной?
– Он не встречался с ней. Я вам уже об этом говорил. К тому же, с каких это пор Томми нуждался в моем одобрении того, что делал? – Он засмеялся коротко, безжалостно. – Томми жил своей жизнью, а я своей. Мы никогда не хитрили друг с другом.
– Тогда, возможно, он встречался с ней, а вы просто...
– Нет.
– ... а вы просто этого не знали. Может быть, просто разговор об этом не заходил? Не представился случай?
– Нет.
– Мистер Барлоу, мы должны верить...
– Говорю же вам, они лгут. Они пытаются скрыть то, что на самом деле произошло в этой комнате. Они утверждают, что мой брат был связан с этой женщиной. Но это не так. Мой брат был слишком умен, чтобы связывать себя... – глаза его внезапно гневно вспыхнули. – Это совсем другое дело! Верно?
– Что именно? – спросил Карелла.
– Мой брат – не болван. Знаете ли, совсем нет. Он бросил среднюю школу, чтобы пойти работать. Это действительно так, но потом пошел учиться в вечернюю и получил диплом. Так что он совсем не невежда!
– На что вы намекаете, мистер Барлоу?
– Ну как же! Вы видели эту фальшивку, записку? Верно?
– Ну, видели.
– А вы помните, как они напечатали слово «своим»?
– А как, мистер Барлоу?
– С орфографической ошибкой. – Он опять покачал головой. – Не похоже это на моего брата. Он знал, как пишется это слово.
– А может быть, это девушка печатала? – высказал предположение Мейер.
– Мой брат не допустил бы, чтобы она напечатала с ошибкой. Послушайте, мой брат не мог покончить жизнь самоубийством. Только и всего! Мне хочется, чтобы вы это наконец-то поняли!
– Кто-то его убил, вы так считаете? – уточнил Карелла.
– Именно так я и думаю, черт побери! – Барлоу нерешительно помолчал, присматриваясь к ним, затем хитро усмехнулся: – А разве вы сами думаете иначе?
– Мы в этом не уверены, мистер Барлоу.
– Не уверены?! Тогда зачем же вы здесь? Если вы уверены, что это самоубийство, зачем же вы тогда всех беспокоите своими вопросами? Почему же вы тогда не закрываете дело?
– Мы же вам уже сказали, мистер Барлоу. У нас нет полной уверенности.
– Значит, что-то в этом деле вас смущает. Верно?
В противном случае вы бы давно о нем забыли. Точно! У вас, должно быть, полно самоубийств.
– Да уж немало, мистер Барлоу.
– Я так и думал. Но вы знаете так же хорошо, как и я, что это не самоубийство. Поэтому вы его все еще расследуете.
– Мы расследуем все случаи самоубийств, – не согласился Мейер.
– А это – убийство, – упрямо настаивал Барлоу. – Кого мы обманываем? Это самое настоящее, явное и простое убийство. Кто-то убил моего брата. И вы, черт возьми, знаете, что в этом все и дело.
Он подобрал свою трость и для большей убедительности ткнул ею в пространство, повторяя каждый раз свой жест при словах «убийство», «убил». Потом опустил ее и коротко кивнул, ожидая, что Карелла и Мейер либо подтвердят, либо опровергнут его обвинения. Но они не проронили ни слова.
– Ну разве нет? Разве это не убийство? – не выдержал он.
– Может быть, – уклончиво произнес Карелла.
– Да в этом нет сомнения! Вы же знали моего брата. Я знал его всю жизнь. Я не знал ни одного человека, кто бы так любил жизнь, как он. Зачем ему было лишать себя жизни? Ну скажите? – он отрицательно покачал головой.