— Знаешь, не думала, что ты такая, Гвинет, — призналась Паула.
— Нет? Что же ты ожидала увидеть?
— Ну, женщину равнодушную, всю из себя такую правильную и неприступную.
— Жуть какая! Откуда такие мысли?
— Думала, Ван выберет именно такую, под стать себе.
— Да ты что! — шутливо запротестовала Гвинет. — Неужели думаешь, что Ван — как ты там выразилась? — весь из себя правильный, равнодушный и неприступный?
— Да нет. Но его девиз: «У меня — только лучшее!» Мне всегда казалось, что у него есть все, не хватает только жены, чтобы увенчать ею золотую башню. Нужна была некая царица, такая, как Клеопатра!
— А я, значит, не гожусь на эту роль, — делано вздохнула Гвинет.
— Ты намного лучше. — Улыбка Паулы была настолько искренней, что у Гвинет потеплело на сердце при взгляде на этого забавного ребенка в ошеломительной шляпе. «Какая же она юная!» — подумалось ей, но и Пауле, видно, пришло на ум то же самое.
— Знаю, это не мое дело, но ты ведь намного младше Вана, Гвинет? — заметила кузина.
— Да, — признала она.
— Я так рада. Это облегчает дело. Будет с кем поговорить. — Слова эти прозвучали настолько тоскливо, что Гвинет задалась вопросом, не терзают ли молодую девушку те же сомнения, что и ее саму в девятнадцать лет. Конечно, не те ужасные проблемы, которые свалились на ее голову, но, может, Пауле тоже не с кем поделиться. Что и говорить, родители не всегда понимают своих детей, а так хочется, чтобы было кому открыть свое сердце, с кем посоветоваться.
— Дорогая, если хочешь, я могу стать твоим исповедником, буду только польщена, если выберешь меня в подружки. Наверняка я пойму тебя гораздо лучше, чем человек в возрасте. Так что я к твоим услугам. Ты это хотела от меня услышать?
— Да. Никто не сомневается в том, что мои родители — люди неплохие, но уж больно они старомодные. А ты просто душечка, Гвинет. Не удивительно, что Ван без ума от тебя.
— Откуда тебе это известно? — покраснела от удовольствия Гвен.
— Он сам мне сказал.
— Когда же это он успел?
— Ну, не сказал, а написал, когда отвечал на мои поздравления со свадьбой. Считает, что ты идеальная женщина, настолько, насколько это возможно, чтобы не быть скучной.
— Он так и выразился?! — вырвалось у Гвинет, и было в этом восклицании и удовольствие, но и боль тоже. Это же большая ответственность — быть идеалом. Такая, что даже страшно становится.
Совершенно неожиданно Паула сменила тему и поинтересовалась:
— Ты же дочь Кэнона Вилнера?
— Ну да.
— Скажи, от тебя требовали, чтобы ты всегда вела себя безупречно?
Гвинет горько усмехнулась, но тут же взяла себя в руки: Паула не могла знать, какая ирония сквозила в ее словах.
— Мне всегда приходилось соблюдать приличия, если тебя это интересует. Но знаешь, Паула, это даже неплохо. Иногда это уберегает от опрометчивых поступков.
(А иногда — нет.)
— Вы с Ваном встретились в официальной обстановке?
Гвинет весьма удивил такой вопрос, и Паула поспешно добавила:
— Извини, знаю, что об этом не принято спрашивать. Но у меня есть на то свои причины.
— Правда? Ну, я познакомилась с Ваном на приличной вечеринке по случаю празднования Нового года. А что? Ты находишь случайные встречи более романтичными?
— А ты — нет?
— Нет.
Воспоминание кольнуло ее в самое сердце: залитый солнцем луг и маленькая глупая девчонка, которая начиталась романтических бредней и теперь внимает всякой чепухе насчет заколдованных принцесс.
— О боже, неужели ты так строго относишься к подобным вещам?
— То есть?
— Думаешь, недостойно встретиться с человеком в непринужденной обстановке, без официальных представлений и всякое такое?
В голубых глазах Гвинет отразилась тревога.
— Ну, это весьма неплохое правило, я имею в виду — не иметь дел с незнакомцами.
Она знала, что прозвучало это весьма чопорно, но всякий, кто попадал в неприятности из-за того, что нарушил этот нехитрый закон, не может посоветовать другому пренебречь им.
— Ну да. Неплохое.
Было видно, что Пауле наплевать на все правила мира, и Гвинет это сильно встревожило. Тем временем они подъехали к кафе и удобно устроились на веранде с видом на реку.
Заказав по чашке чаю, Гвинет пристально поглядела на кузину и спокойно произнесла:
— Думаю, хватит ходить вокруг да около, лучше расскажи мне об этом.
Паула побледнела:
— О чем?
— О том деле, которое тебя мучит.
— Я не говорила, что меня что-то мучит.