Что касается Паулы, то последнее время Гвинет редко виделась с ней. Она честно пыталась не терять с девушкой связь, и они даже пару раз очень долго болтали по телефону, но, что и говорить, их отношения не могли не измениться.
Гвинет поняла, что Терри стал частым гостем в Норбери и произвел весьма приятное впечатление на родителей Паулы.
Казалось, Терри имел в отношении Паулы далеко идущие планы и они не выходили за рамки приличий. И как бы странно это ни было, может, именно он сможет сделать Паулу счастливой.
«Нельзя вставить другому свои мозги, — думала Гвинет. — Самой, бы не растерять последние. Не зря же говорят, что благими намерениями вымощена дорога в ад».
Так что Гвинет оставила все как есть и перестала вмешиваться.
Мама приехала рано утром, Ван уже был на работе, а Тоби отправился на прогулку с Бетти. Так что, как выразилась миссис Вилнер, у них была действительно прекрасная возможность поболтать.
Мать удобно расположилась в кресле и пристально поглядела на дочь.
— Вопрос, конечно, бессмысленный, — начала она, — но, полагаю, это твой собственный ребенок?
— Да. Конечно, — сжала губы Гвинет.
— Слишком храбрый поступок для такой робкой девочки, как ты, Гвинет.
— Неужели?
— Ты и сама это знаешь. И, насколько я поняла, Ван абсолютно не в курсе дела?
— Нет, конечно. Абсолютно не в курсе.
— Милая моя, неужели тебе никогда не приходило в голову, как ты рискуешь? Не знаю, кто бы еще смог так же, как ты, усыновить собственного ребенка прямо под носом ничего не подозревающего мужа.
— Идея принадлежала Вану, — холодно ответила Гвинет и увидела, как в глазах матери сверкнуло веселое восхищение.
— Видно, я недооценивала твои способности, Гвинет, — воскликнула она. — И как же тебе удалось это устроить?
— Я ничего не «устраивала». Просто от Вана не могло укрыться, как сильно мне хочется заполучить Тоби, а он на все ради меня готов. Но не прошло и недели, как он сам привязался к малышу и полюбил его всей душой.
— И он так ничего и не заподозрил? Какими же тупыми бывают мужчины!
— Но, мама, посмотри на это с другой стороны, почему он должен подозревать меня? Да и кто поверит, что в реальной жизни могут случиться столь фантастичные вещи, да еще и с твоей собственной женой? Мне и самой иногда кажется, что это сон, — грустно добавила Гвинет.
— Неужели? На месте Вана я задалась бы вопросом, почему это молодая женщина, которая только-только вышла замуж, так страстно желает усыновить какого-то малыша, которого она и видела-то всего дважды.
— Это не совсем так. Кроме того, он думает, что сцена с пожаром произвела на меня неизгладимое впечатление. Именно после этого случая он пришел к выводу, что мы должны взять Тоби к себе. Если помнишь, я долго болела и провела в приюте немало дней, так что я часто виделась с Тоби. И Ван тоже. И он нам обоим очень понравился. Сначала мы взяли его просто на время, а потом не смогли с ним расстаться.
— Ты не смогла.
— Да нет же, Ван чувствовал то же самое. Как бы то ни было, именно он предложил усыновить ребенка. — К своему собственному удивлению, Гвинет только сейчас сообразила, что оба раза предложение исходило от мужа.
— И теперь все утряслось?
— Ну, я думаю, да. — Гвинет хотелось, чтобы мать перестала улыбаться так, будто полагала, что ее дочь не может быть настолько глупой, чтобы на самом деле считать, что все закончилось, и закончилось хорошо.
— И ты совсем не боишься, что Ван может узнать?
— Почему я должна бояться… теперь?
— Ну, тебе виднее, милая. Откуда мне знать, хорошо ли ты замела следы. Но на твоем месте я предпочла бы оставить ребенка там, где он был, чем вызвать на себя праведный гнев Вана, если он вдруг узнает. — Миссис Вилнер сделала паузу, но Гвинет промолчала. — Может, риск действительно невелик. Надеюсь, что так оно и есть. Не могу назвать себя женщиной мнительной и слабонервной, но даже меня непрестанно преследовала бы одна и та же мысль: что случится, если муж узнает. И если он на самом деле узнает, то жизнь твоя рухнет.
Гвинет поежилась. Конечно, мать была права.
— Не думаю, что Ван прибьет тебя в буквальном смысле слова, вряд ли он способен на убийство, но не стоит сомневаться в том, он будет не очень далек от этого.
— Да ты совсем не знаешь его, если так говоришь! Пытаешься запугать меня…
— Нет. Но если здраво посмотреть на то, что ты творишь, можно сказать лишь одно: у тебя начисто отсутствует инстинкт самосохранения. Я просто хочу, чтобы ты была дважды, трижды осторожной.