Или ей просто из трусости хочется оттянуть время?
Вернувшись в гостиную, они обнаружили, что мужчины уже там. Теперь Гвинет искала общества старого мистера Стейси, потому что ее уже тошнило от всех этих разговоров о свадьбе и медовом месяце, а миссис Стейси с дочерью, казалось, просто заклинило на данном вопросе.
Старый джентльмен был польщен таким вниманием и поинтересовался, играет ли Гвинет в шахматы.
Гвинет призналась, что она полный профан в этом деле, но была готова поддержать любую тему, лишь бы не касаться глупого бракосочетания Паулы.
Мистер Стейси показал Гвинет свою коллекцию шахмат, в которой были совершенно уникальные образчики, и в любое другое время они вызвали бы у нее неподдельный интерес. Гвинет с хозяином отделились от всех остальных и отошли в дальний конец длинной комнаты, так что она смогла немного расслабиться. Но стоило ей вздохнуть свободно, как на нее тут же свалилось новое откровение старика:
— Терри тоже не играет, но говорит, что некоторые образцы — настоящее произведение искусства. Я рад, я так рад, потому что всегда хотел, чтобы они в конце концов попали в надежные руки, к тому, кто действительно знает в них толк.
— А как насчет Паулы? — поинтересовалась Гвинет. (Чем дальше, тем хуже! Терри положил глаз даже на эти милые сердцу старика безделушки.)
Он грустно рассмеялся и покачал головой:
— Да нет, Пауле такие штучки не по вкусу. Что делать, я ее понимаю. Она такая молоденькая и любит вещи поярче, что-нибудь более молодежное. Кроме того, знаете, шахматы — не совсем женская игра.
— Ну да. Но если Терри так интересуется этими произведениями искусства, то, может, дойдет очередь и до Паулы?
— Ну, нельзя сказать, что она вообще равнодушна к ним — ее привлекают драгоценности и тому подобное. Шахматы — это то, что надо было бы передать сыну, если бы, конечно, он у нас был. Терри хороший мальчик, — серьезно добавил старик. — Нам бы очень хотелось обрести сына в его лице.
Гвинет вертела в руках фигурку из слоновой кости и пыталась придумать какой-нибудь подходящий ответ. Старик молча наблюдал за ней, словно хотел дать ей время насладиться красотой этих изящных безделушек.
— Полагаю… — У Гвинет запершило в горле, и она попыталась прочистить его и сделала еще одну попытку: — Полагаю, вы вполне довольны будущим Паулы?
— Имеете в виду ее брак?
— Д-да.
Мистер Стейси улыбнулся сам себе:
— Думаю, это сделает дочурку по-настоящему счастливой, так что мой ответ — да, я доволен. Конечно, не хочется ее терять, но…
— Я вовсе не о том. Не о духовной стороне.
— Нет? Ну, что касается материальных ценностей, то тут Терри вряд ли можно назвать завидной партией. Я бы даже сказал, что наоборот: это ему повезло. Не могу не признать, что первое время это весьма шокировало меня. Это и еще то, что он — художник. Я-то ждал, что моя дочь выйдет замуж за солидного, надежного парня из Сити. Но, полагаю, отцам всегда хочется, чтобы их зять был из той же сферы, что и он сам. Не удивлюсь, если и твой папа хотел видеть тебя замужем за ученым мужем.
— Ну, я так не думаю, — искренне удивилась Гвинет. Она была абсолютно уверена, что у ее отца вообще не было на этот счет никакого мнения.
— Ну, может, и так. В любом случае это глупо. Из таких идей следует лишь то, что мы хотим построить жизнь дочери на свой лад и не даем ей возможности самостоятельно сделать свой выбор. Но я поглядел на все это глазами Паулы. Нельзя ждать от художника такого же поведения, как и от простых людей…
— Но это неправильно! — обескураженно воскликнула Гвинет.
Не успел мистер Стейси отреагировать на этот возглас, как к ним подошел Ван:
— Извини, Гвен, но мне только что позвонили, придется-таки поехать в офис. А ты оставайся. Я возьму машину. Думаю, это не займет слишком много времени и мне удастся управиться в срок, чтобы приехать за тобой. Но если не получится, полагаю, ты не против взять такси.
— Нет, конечно, не против, — медленно проговорила Гвинет, но она была против, да еще как против! Она была напугана и чувствовала себя брошенной и одинокой. Она даже слышала шум надвигающейся бури и первые раскаты грома. Глупо, конечно, потому что Вану не стоит присутствовать при всем этом. В таком деле муж не мог стать Гвинет опорой и поддержкой, и ей совершенно не хотелось делать свое признание при нем. Гвинет не сомневалась, что Ван все равно узнает обо всем случившемся, она не была уверена, как именно, но, скорее всего, от Терри. Но сейчас Вану лучше бы удалиться отсюда. Так что Гвинет должна быть только рада.