Но Гвинет не могла быть уверена даже в том, что она подразумевает под словом «конец». Ее бросало из крайности в крайность: то она думала, что Ван выкинет ее из квартиры вместе с Тоби, то считала, что он проявит благородство и оставит все как есть. И тогда она будет бесцельно скитаться по опустошенному дому, занимаясь обычными делами, но дорогие сердцу мелочи навсегда уйдут из их жизни, потому что Ван разлюбит ее. Она будет бултыхаться в мертвом море, пожиная плоды своих трудов.
Паула молчала. Было очевидно, что она понимала внезапную перемену настроения Гвинет, знала, о чем та думает, но не могла найти слов утешения. И только когда Гвинет конвульсивно содрогнулась, она выдавила из себя:
— Может, это все-таки не произойдет, Гвен. — Но девушка и сама не слишком верила в то, что говорила.
Вскоре после чая Паула ушла, а Ван все так и не появлялся. Гвинет решила воспользоваться передышкой и посидеть с ребенком. И только когда Тоби подошел к ней и положил руки на колени, она сообразила, что ребенок как-то странно смотрит на нее.
— Мама, ты заболела?
Глубокий взволнованный голос задел ее за душу, и она улыбнулась в ответ:
— Нет, милый.
— У тебя голова болит?
— Да нет. Все в порядке, не волнуйся, — заверила она малыша, но он не поверил ей:
— Я так не думаю. Наверное, ты заболела. Ты мало говоришь и совсем не смеешься.
Гвинет снова улыбнулась:
— Я такая скучная? Извини, Тоби.
— Не скучная, мамочка. Грустная. Давай я сяду рядом.
— Иди. — Она подвинулась, и Тоби забрался к ней в кресло.
— Думаю, ты грустишь потому, что папы нет, — решил для себя ребенок.
— Наверное, ты прав. — Гвинет поцеловала его в макушку.
— Он то же самое говорит. Он тоже грустит, когда тебя нет.
— Правда? Он тебе это сам сказал? — Теперь Гвинет улыбалась от всей души. Было так трогательно и забавно, что мужчины разговаривали о ней в ее отсутствие.
— Да. Он говорит, что ты как фея солнца. Когда ты здесь — погода хорошая, а когда тебя нет — идет дождь.
— О, Тоби, неужели он и вправду говорил такое? — Гвинет крепко обняла и прижала к себе мальчишку. — Что я буду делать, если потеряю кого-то из вас?
— Ты нас не потеряешь. Мы назад вернемся. Если я потеряюсь, то надо пойти к полицейскому. Так Бетти говорит, и мне они нравятся, полицейские.
— Да, да, конечно.
— Думаю, и папа пойдет к полицейскому. Только ведь он взрослый и всегда знает, как добраться до дома, правда, мам?
У Гвинет запершило в горле, и она лишь поцеловала сына в ответ. Они немного помолчали. Тоби спокойно лежал в ее объятиях и сонно посапывал.
Она сама уложила сына в тот вечер, и тут позвонил Ван и сообщил, что будет поздно. Тоби тут же проснулся и заявил:
— Лучше мне побыть с тобой.
Гвинет от души расхохоталась:
— Нет, нет, котик. Ложись и спи. Со мной все будет в порядке.
Но он встал, поужинал с ней, а потом еще посидел «десять минуточек».
Уложив его окончательно, Гвинет села у камина и взялась за книгу. Но у нее ничего не вышло, мысли витали где-то далеко, и она никак не могла сосредоточиться.
Какой же Тоби милый, добрый ребенок! Совсем не похож на порочного папашу. Да и на мамашу тоже, если уж на то пошло.
«Да, что-то у нас маловато хороших качеств, нечего передать по наследству, — горько подумала Гвинет. — Хотела бы я стать для него примером. Достойной, храброй и честной. Конечно, здорово, что Паула не считает меня мелочной и малодушной, но все равно, мне бы хотелось быть действительно стоящей!»
Наверное, здорово, когда ребенок вырастает и гордится своими родителями. Равняется на них, берет с них пример. Так детям легче взять правильные ориентиры в жизни. Они вырастают с мыслью, что надо поступать достойно и честно, им и в голову тогда не придет ничего другого.
Конечно, Тоби никогда не узнает, что на самом деле произошло, но он увидит, почувствует, как изменилось отношение Вана к его матери, что он презирает ее и не доверяет ей больше. Конечно, если Ван вообще соизволит остаться с ними.
«Когда же он придет?» — подумала Гвинет. Но потом неожиданно поняла: «Я же не хочу этого. Пока его нет, мне не надо притворяться. Могу быть сама собой и не скрывать свои страхи и сомнения».
Но потакать таким чувствам не стоит. Они захватывают человека, разрушают его изнутри, разъедают нервы. Лучше уж вообще не думать о таких вещах. В любом случае Гвинет ничего не могла с этим поделать. Совершенно ничего. Это было не в ее власти.
Она снова принялась читать, но несколькими минутами позже пришел почтальон. Гвинет напряглась и, навострив уши, невидящим взглядом уставилась в книгу. Вот Бетти вышла из комнаты и открыла входную дверь. Вот она несет письма. Главное — сохранять спокойствие, не подать виду, какая бомба может таиться в невинной вечерней почте…