Ну, об истории хватит. Ясно, что Оскар Даминов стал классным торпедистом. И все было бы нормально. Но уже в конце 80-х годов объем государственного заказа для завода стал уменьшаться. Сняли с производства торпеду СЭТ–65, а потом и УСЭТ–80. Сохранились заказы на аппаратуру самонаведения, то есть то, с чего завод и начинал. Производство аппаратуры самонаведения — надежный хлеб. Все модернизации торпед начинаются с замены аппаратуры, но они не могли прокормить огромный завод. Дальше сведения о заводе стали поступать эпизодически. Советский Союз развалился, и не только бывшие республики, но и их предприятия получили суверенитета столько, сколько успели проглотить. По слухам, директором завода вместо «красного» Угарова назначили демократа Абураимова, не имевшего понятия ни в экономике, ни в технике. Первое, с чего начал демократ, — отменил ненужные формальности. Завод поделили на десятки самостоятельных фирм с правом вывоза материальных ценностей. Вместо старого революционного лозунга «грабь награбленное» заработал новый — «грабь, что только можно». Деньги исчезали вместе с фирмами, а фирмы рождались вместе с уточнением родственного окружения демократического директора. За несколько лет беспредела завод опустел и в России о нем стали забывать…
Так почему же сохранилась морская составляющая Киргизии? Почему в заявках на пропуска на торпедные заводы России стала появляться фамилия Даминова? Мне захотелось «отловить» Оскара и выяснить у него из первых уст, как удалось сохранить завод «наплаву». Я — в Санкт-Петербург, где он появился, а он уже улетел в Киев. Директор «Мортеплотехники» Леонид Михайлович Жуков разводит руками: «Был. Недавно. Говорил, что готов делать торпеды для России хоть четвертого, хоть пятого поколения. Готов вложить деньги. Но, ведь, ты сам понимаешь, у нас в России своих заводов хватает, кормить нечем. Правда, аргумент у него мощный: а где пристреливать будем? Пристрелочная станция осталась за рубежом, хоть восстанавливай „Тамару“ в Каспийске».
Мои попытки найти Даминова оказались, наконец, успешными. С помощью ветерана «Физприбора», а ныне московского пенсионера Михаила Александровича Богомольного мы «поймали» его после совещания у посла Киргизии и стоим у памятника Ленину на Ленинградском вокзале — оптимальной точке для встречи. После объятий и приветствий:
— Скажи, Оскар, как выжил завод? У нас тридцать минут. Теперь я уезжаю в Санкт-Петербург. Я все знаю до середины 90-х годов. А что дальше?
— Дальше просто. Когда демократы разрушили все до основания, был назначен новый директор — Султанбек Табалдиев. Время позвало умных, честных, государственно мыслящих людей. Он из них. Ну, а я — главный инженер. Стали собирать завод в единое целое и рекламировать его возможности. Заинтересовали индусов новой аппаратурой самонаведения. Рынок России для нас, понятно, закрыт. Только Индия да Китай. Раньше завод выкатывал торпеды за ворота — там ВМФ разберется, а теперь все до морских испытаний: покажи, докажи и расскажи. И получилось. Не сразу, конечно. Но заказ на модернизацию противолодочных торпед от ВМС Индии получили. Эти торпеды нам были знакомы. А вот с модернизацией кислородных торпед 53–65КЭ пришлось хватить лиха. С новой аппаратурой самонаведения торпеда на испытаниях утонула. И обвинили, конечно, нас. Причина потопления была другой, но проще обвинить новичка. Выкарабкались. Повторные стрельбы провели успешно. И еще получили заказ. Наше новое название завода — Транснациональная корпорация «Дастан» стала известна морякам Индии, тем и живем.
— А как Россия?
— А. что Россия? Мы перестали просить у нее расчета по старым долгам и включения в кооперацию по новым разработкам. Мы смогли бы модернизировать торпеды своего изготовления, но нас об этом никто не просит. Однако перемены к потеплению есть. Пока в бумажном плане: протоколы, рамочные соглашения о поставке оружия в третьи страны. Наш хлеб — модернизация ранее поставленных Союзом торпед.
— Ну, а дальше, Оскар, что?
— Дальше надежда на Иссык-Куль. Лучшего полигона нет нигде. Здесь рождались все тепловые торпеды. И для «наступления» на третьи страны лучшего плацдарма у России нет. Особенно в мусульманские страны.
— Ну, а что по России носишься?
— Согласования. Они как были, так и остались. — Успеха тебе, Оскар Рафкатович.
Добрые наши отношения наладятся. Обязательно. Россия не обделена торпедными заводами и тоже смотрит на мировой рынок. Свои заказывают мало. Только вот на мировой рынок лучше выходить с испытанными партнерами.