И я решила действовать: отчаянно залаяла — словно увидела что-то очень для себя интересное, а затем грозно зарычала и резко натянула тонкий кожаный поводок.
— Что там, Альма? — делано удивился Холмс. — Кошка? Или крыса?
И пояснил, обращаясь к мистеру Салеху:
— Альма страшно не любит кошек, но еще больше — крыс. Настоящая охотница! Как только учует этих серых разбойниц — сразу же бросается на них, хватает и душит. Не такса, а прямо-таки настоящий зверь!
Циркач невольно попятился — видимо, мое грозное рычание серьезно напугало его, и я, воспользовавшись этим моментом, натянула поводок до предела. Он ожидаемо легко выскользнул из рук Шерлока (тот едва сжимал ремешок в ладони), и я ворвалась внутрь фургончика. И сразу же увидела мальчика — того самого «арапчонка». Он сидел за низеньким столом и что-то ел из глиняной миски. Я бросилась к нему, ткнулась носом в босую ногу и мгновенно поняла: да, это тот самый запах, как в музее. Точно наш воришка!
Мальчик взвизгнул от неожиданности и мгновенно запрыгнул на стол, и тут в фургон ворвался разъяренный циркач. Он схватил какую-то толстую палку и замахнулся было на меня… Но ударить ему не дали: Шерлок перехватил руку и с осуждающей интонацией произнес:
— Нельзя бить Альму, мистер Салех! Она ничего плохого вам не сделала!
— Вон! — заорал циркач. — Я звать полиция! Вы есть разбойники!
— Ну, по поводу разбойников мы еще с вами поговорим, — холодно произнес Шерлок Холмс, беря меня на руки, — но ладно, так и быть, мы уходим. Всего хорошего, мистер Салех!
И вышел со мною наружу. Доктор Ватсон вопросительно посмотрел на нас, но Шерлок показал головой — идемте. Мы быстрым шагом двинулись в сторону Лейкер-стрит, а вслед нам полетели какие-то проклятия. Я не поняла их — циркач ругался на своем родном языке, а я его не знала.
Когда мы снова оказались в кебе, Шерлок спросил:
— Ну, как, Альма?
Я два раза тихо тявкнула: да, это он, наш музейный воришка, ошибки быть не может. Правда, меня несколько смутило одно неожиданно открывшееся обстоятельство… Однако, немного подумав, я решила Шерлоку пока о нем не гавкать. И даже не намекать. Сам разберется! Тем более что оно никак не влияло на наше расследование.
Глава шестая
Поздно вечером того же дня, скорее уже даже ночью, мы снова были у цирка-шапито. Все в том же составе: Шерлок, доктор Ватсон и я. Только на сей раз мы прятались в сене и внимательно наблюдали за фургончиком мистера Салеха. К нашему счастью, сторожевых собак у циркачей не было, и обнаружить нас никто не мог. Тигрица, правда, заметно нервничала — все-таки учуяла меня, но я не боялась — ее клетка прочно заперта. А насчет льва я вообще не переживала — он уже совсем старый…
Мы залезли в большую повозку с фуражом и зарылись в сено по самые уши. Это, кстати, была идея Холмса — решил, что так мы надежно укроемся от чужих глаз. И прекрасно будем видеть все, что делается вокруг. Наверное, так оно и было, но меня запах сена ужасно раздражал — все время хотелось чихать. Однако я героически терпела: нельзя себя выдавать! Циркачи спали — время уже позднее, а завтра — новое представление, но в фургончике мистера Салеха все еще горел неяркий свет — тускло мерцала небольшая масляная лампа. Похоже, он кого-то ждал.
Мы тоже ждали: интересно, кто придет к нему в гости? Было холодно, мои лапы затекли, очень хотелось побегать, размяться, но я, как и все, терпела. Наконец в ночной тишине послышался глухой цокот копыт — звук подъезжающего экипажа, и вскоре на повороте с Лейкер-стрит остановилась коляска с поднятым черным кожаным верхом. Мы осторожно выглянули: с козел спрыгнул очень крупный, плечистый мужчина, настоящий громила.
Он осмотрелся и быстрым шагом направился к фургончикам циркачей. Второй человек остался внутри экипажа. Его лица мы не видели — сидел в темноте, в самом углу коляски.
— А вот и наши гости, — с удовлетворением произнес Холмс. — Надо бы и нам подобраться поближе, а то пропустим самое интересное.
Между тем громила подошел к фургончику мистера Салеха и дважды стукнул кулаком в дверь, ему тотчас же открыли. Холмс махнул рукой (за мной!) и, пригнувшись, первым побежал к цирковому домику. Доктор Ватсон и я последовали за ним, мы спрятались под окном фургончика и замерли в ожидании.
Что происходило там, внутри, мы не видели — стекло от холода совсем замерзло, покрылось инеем, но зато все хорошо слышали — стены у домика были тонкие, дощатые. В фургончике отчаянно спорили: бандит на чем-то требовательно настаивал, а циркач ему возражал. Спор, как я поняла, велся вокруг каких-то вещей, которые Салех должен был отдать. Но не отдавал. Наконец громила не выдержал и перешел к прямым угрозам: грозно заявил, что сейчас покромсает циркача на куски. Мистер Салех на это что-то резко ответил, затем послышался болезненный вскрик, шум завязавшейся драки…