Я гавкнула: да, конечно. Помогу, чем смогу. Мне и самой эта история показалась очень интригующей. Но, по правде говоря, я пока не совсем разобралась в ней…
На этом наш вечер окончился: Холмс и доктор Ватсон отправились по своим спальням, а я побежала вниз — к любимому креслу в комнате миссис Хадсон. Где меня давно уже ждали теплый шерстяной плед и мягкая подушечка, расшитая руками моей дорогой хозяйки.
Глава шестая
Следующее утро, как и предыдущее, оказалось тусклым, серым и унылым. Сверху, с низкого, хмурого неба, мелко и противно капал дождь, внизу, на булыжной мостовой, стояли глубокие лужи. По случаю ненастной погоды Шерлок Холмс и доктор Ватсон надели длинные непромокаемые плащи. Я, само собой, была без всякой защиты: одежда нам, собакам, не положена.
Холмс взял кеб, и мы довольно быстро добрались до портовых доков, где шла шумная, суетливая выгрузка и погрузка. Там мы и увидели инспектора Лестрейда — он уже с нетерпением ждал нас. Опишу вам его внешность: это невысокий, щуплый, худощавый человек с острым, нервным и очень живым лицом. Глаза — маленькие, глубоко посаженные, всегда внимательные и настороженные.
Инспектор ужасно напоминает мне хорька: быстрые, резкие движения, очень подвижная фигура. Но он один из лучших сыщиков в Скотленд-Ярде, самый смышленый из всех сотрудников лондонской полиции — из тех, кого я лично знаю. Лестрейд не раз помогал нам с Холмсом, правда, не совсем за просто так — получал свой кусок славы. Что весьма способствовало его карьере… Ну, у каждого — свои маленькие слабости.
Рядом с инспектором сидел и мок под дождем (совсем как я) лучший сыскной пес Лондона доберман Гилмор, неизменный спутник полицейского детектива и верный его помощник в самых опасных и сложных делах. Это настоящий красавец: сильный, быстрый, подтянутый, готов в любую минуту догнать преступника и в одиночку дать бой целой бандитской шайке. Жаль только, что он не герой моего романа… Мы с Гилмором просто друзья, делаем одно и то же дело: по мере своих скромных сил и возможностей помогаем вершиться правосудию. Только я, как и Холмс, занимаюсь этим по большей части из чистого интереса, а доберман Гилмор, как и Лестрейд, — по своим прямым служебным обязанностям. Впрочем, неважно, кто и ради чего служит справедливости, главное, чтобы она торжествовала, а зло всегда было бы наказано. Думаю, вы со мною согласитесь…
Возле грязно-красного кирпичного здания портовой таможни нас ждал еще один человек — низенький, толстенький старший таможенный инспектор Хэндерсон. Он безнадежно кутался в черный куцый плащ (все равно весь промок), а в руках держал солидного вида темно-коричневую кожаную папку. В ней, как я поняла, находились все необходимые для осмотра судна бумаги.
Все вместе мы поднялись на борт «Эммы» — действительно не самого красивого и современного судна в порту. Оно явно знавало лучшие времена… На палубе, несмотря на раннее утро, уже вовсю шла погрузка товаров, было шумно и многолюдно. Полуголые носильщики, сгибаясь под тяжестью тюков с тканями, гуськом поднимались по шатким деревянным сходням и опускали свой объемистый груз в трюмы, в самые недра парохода. Ими деловито руководил наш старый знакомый боцман Харди, показывал, что и куда нести и как крепить внутри трюма.
При виде нас боцман выпучил от удивления глаза, но мы сделали вид, что не знаем его — так надо для дела. Инспектор Хэндерсон спросил у Харди, где находится мистер Фортон, и тот показал на капитанскую каюту. И мы нашей дружной компанией (четыре человека и две собаки) ввалились в нее. В помещении сразу же стало ужасно тесно. Капитан Фортон не меньше чем Харди удивился нашему неожиданному визиту: сначала долго не мог понять, что нам от него нужно и почему мы отрываем его от важных дел, которых в порту всегда хватает, а потом разразился громким криком.
— Какой еще дополнительный осмотр? — нервно возмущался он. — Мы уже прошли таможенную проверку и заплатили все положенные пошлины! Нам нужно срочно принимать товар, чтобы вовремя выйти из порта, иначе нас ждут большие штрафы, а вы мне помешаете! Я подам жалобу вашему начальству!
Но когда мистер Хэндерсон достал из папки бумаги с солидными подписями и большими печатями, капитан сразу успокоился и равнодушно пожал плечами: ладно уж, если вам так нужно, то ищите. Но без моей помощи. По его приказу погрузка тюков с тканями была временно прекращена, а всех матросов и носильщиков согнали на берег. Последние, судя по всему, были только рады этому: сразу же уселись под козырьком какого-то старого кирпичного пакгауза, достали из карманов трубки и закурили.