— Выходит, капитан Фортон предусмотрел все? — задумчиво произнес доктор Ватсон.
— А вот и нет, — возразил Холмс, — я не раз говорил: предусмотреть все невозможно, часто мелкая случайность разрушает самые сложные и хитроумные планы. Разве мог капитан Фортон предположить, что недалекий боцман Харди обратит внимание на цвет слоников, а затем и придет за советом ко мне? Нет, конечно же! Он надеялся, что все пройдет тихо, никто ничего не заподозрит. Так оно и вышло бы — если бы не замечательная наблюдательность мистера Харди. Фортон, очевидно, уже в уме подсчитывал свои барыши за контрабанду, как вдруг на «Эмму» нагрянули мы с нашей выдуманной проверкой…
— Ну, теперь мне понятно, — подвел итог инспектор Хэндерсон, — спасибо, мистер Холмс, в своем докладе я непременно отмечу вашу неоценимую помощь в раскрытии этого преступления…
— Скажите спасибо Альме, — показал на меня Шерлок, — это она заметила на столе статуэтки и обратила на них мое внимание.
— Ей тоже спасибо, — согласился мистер Хэндерсон.
С этими словами он забрал статуэтки и направился в таможенную контору — оформлять и документировать изъятые камни. Дело это было долгое и нудное — предстояло взвесить и тщательно описать каждый из алмазов, а их в фигурках было спрятано немало. А мы отправились домой на Бейкер-стрит. Все под тем же унылым, нудным, серым дождем… Что делать — такова уж наша английская погода!
Я бежала рядом с Шерлоком и думала, что сегодня, пожалуй, весьма удачный день: я присутствовала при раскрытии одного из самых интересных преступлений — с которым Холмс, как всегда, блестяще справился. С небольшой моей помощью, разумеется.
Моросил серый дождик, унылый свет уличных фонарей дробился в стылых черных лужах, а в сыром воздухе остро пахло солью, дегтем, рыбой и дальними морями. Было мокро и холодно. В квартире же на Бейкер-стрит меня ждал вкусный завтрак, теплый шотландский плед и приятная дрема в любимом кресле в комнате миссис Хадсон. Хорошо-то как!
Р. S. Еще пара слов об участниках этого «алмазного» дела.
Капитану Фортону, как я и предполагала, удалось-таки избежать тюремного заключения: он твердо стоял на своем: знать ничего не знаю, ведать ничего не ведаю. «Какие алмазы, господа, о чем это вы? Мне подарили эти статуэтки, и я взял их…» Капитан упорно валил все на неких торговцев из Бомбея. И его в конце концов отпустили. Но на этом морская карьера Фортона закончилась — его по-тихому отправили в отставку. Где он сейчас находится, я не знаю, возможно даже, живет в своем домике на юге Англии. Как и собирался. Может, он женился и стал уважаемым семьянином… Но это уже его личная жизнь, нас она не касается.
Боцман Харди обвенчался со своей Мэри, их скромная свадьба состоялась вскоре после бракосочетания Анны. Племянница, кстати, все-таки получила желанных слоников, весь комплект. Это Холмс постарался: уговорил таможенника Хэндерсона подарить Харди фарфоровые статуэтки, изъятые у капитана Фортона (уже пустые, разумеется). В качестве признательности за неоценимую помощь, оказанную боцманом при раскрытии преступления.
Мистер же Харди на радостях преподнес свой собственный слоновий набор нам — разумеется, без маленькой фигурки, разбитой Фортоном. И Холмс немедленно презентовал его миссис Хадсон. Моя хозяйка поставила фарфоровое слоновье стадо на каминную полку — исключительно для красоты. Последствия это имело весьма странные и неожиданные, но об этом — как-нибудь в следующий раз.
Джон Танер стал первым помощником капитана на «Эмме» и, по слухам, через год-два вполне может получить свой собственный корабль. Его карьера явно пошла вверх, однако в личной жизни ему по-прежнему не везет: Элизабет Роу вышла замуж за молодого сэра Артура, наследника лорда Стрептона. У них была громкая, пышная свадьба, о которой писали (и весьма подробно) все столичные газеты. Джон в это время находился где-то по пути в Индию — как раз огибал на «Эмме» мыс Доброй Надежды. Может, так для него было даже лучше…