С каждой минутой становилось все холоднее и страшнее — словно мы попали в бездонную яму. Находиться под землей в принципе я не боялась — ведь мы, таксы, норные собаки, но даже мне делалось все тоскливее. Что же тогда говорить о людях? Однако Шерлок, как всегда, держался молодцом, просто образец спокойствия и хладнокровия, а сэр Хэрриш и полковник Эдвардс, видимо, давно привыкли к этому подземному мраку. По крайней мере, шли быстро и уверенно.
Лорд Хэрриш показывал нам дорогу, освещая путь, за ним шли мы с Холмсом, а полковник Эдвардс замыкал нашу небольшую группу. Вот очередной низкий, темный проход (пробирающий до дрожи каменный холод и острый запах плесени), а затем — поворот направо, и в конце его — железная дверь.
Я, кстати, заметила, что ни один из открываемых сэром Хэрришем дверных замков ни разу не скрипнул — что было бы вполне естественно при такой сырости, они даже не выглядели ржавыми, значит, за ними тщательно ухаживали. Ключи поворачивались без усилий — механизм вовремя смазывали маслом. Что и говорить, похвальная предусмотрительность. Да, хранители королевских сокровищ не зря ели свой хлеб! И получали немаленькое жалованье.
Глава шестая
Через несколько минут мы очутились в узком боковом коридорчике, куда выходили три двери. Я заметила, что пол и стены были непривычно сухими — в отличие от других подвальных помещений. Холмс также обратил на это внимание. «Внизу — дополнительная каменная подушка, — ответил на его вопрос лорд Хэрриш, — но только в этом месте, это сделано по моему приказу — для лучшей сохранности королевских регалий. Кстати, из трех камер занята лишь одна, две другие совершенно пустые». Шерлок понимающе кивнул — все правильно, еще одна предосторожность: все двери одинаковые, вероятность угадывания, если не знать точно, один к трем. Значит, грабители потратят больше времени и усилий, чтобы добраться до драгоценностей.
Полковник Эдвардс показал рукой на правую дверь: «Вот она, наша настоящая сокровищница». И вопросительно посмотрел на лорда Хэрриша: «Открывать?»
— Нет, — покачал головой главный смотритель Тауэра, — мистер Холмс сказал, что ему достаточно постоять в коридоре.
Шерлок кивнул — так оно и есть. И попросил никого не двигаться — чтобы лучше чувствовать вибрацию. Она здесь действительно ощущалась — едва заметная, мелкая, но тем не менее… Я хорошо ее чувствовала — через свои короткие лапки. Шерлок присел на корточки, прижал ладонь к каменному полу, потом сказал:
— Да, колебания, бесспорно, есть.
Постоял, перешел на другое место, снова прижал ладонь к полу, потом — еще раз.
— И они, похоже, идут оттуда, — показал он на один из углов.
Сэр Хэрриш переглянулся с полковником Эдвардсом, они о чем-то вполголоса пошептались.
— Это на юго-востоке, — сказал лорд Хэрриш, — там строится новая линия подземки. Туннель, как мне сказали, роют с помощью новейшего проходческого щита, который и создает вибрацию. Значит, наши опасения насчет сокровищницы все-таки напрасны, ей на самом деле ничто не угрожает? Как только стройка закончится, исчезнет и вибрация…
Холмс задумался, затем еще раз, но очень медленно обошел все помещение и потрогал пол в его дальнем углу.
— Для полной уверенности мне нужно попасть в подземку под Тауэрским холмом и самому осмотреть туннели. И еще побывать на месте прокладки новой линии. Только тогда я смогу точно ответить на ваш вопрос. Без улик нельзя раскрыть преступление. Если оно действительно готовится.
— Хорошо, действуйте! — кивнул лорд Хэрриш. — Если потребуется, я дам рекомендательное письмо, чтобы в строительной компании вам оказали всю необходимую помощь. Но, полагаю, будет гораздо лучше, если вы проведете расследование втайне, никого не посвящая в его подробности. Чтобы не поползли ненужные слухи…
— Я знаю, что компания набирает новых рабочих, — вступил в разговор полковник Эдвардс, — и вы можете…
Холмс кивнул: да, видимо, так и придется сделать — наняться на стройку под видом обычного землекопа или же каменщика. И самому все осмотреть и изучить…
Вскоре мы покинули подземное хранилище и начали путь наверх. Опять низкие своды, жуткие коридоры, тьма, холод и сырость. И две лестницы, каменная и железная, Холмсу снова пришлось взять меня на руки. Наконец мы поднялись в квадратную комнату на первом этаже. Я вздохнула с большим облегчением: после давящих потолков и узких проходов эта квадратная комната (не такая уж и большая на самом деле) показалась мне просто огромной, чуть ли не танцевальным залом. Какое это, оказывается, счастье — простой свежий воздух и серенький дневной свет, льющийся через высокие окна! И как невыносимо жутко было находиться в этих подземных каменных мешках несчастным узникам, как они страдали и мучились!