Вот такая старинная легенда. Впрочем, вполне вероятно, эта дудочка была вовсе не волшебной, а самой обыкновенной, но при игре испускала такие звуки, каким крысы не могли противиться и покорно шли за тем, кто их извлекал из инструмента. А затем — и дети тоже. Конечно, это только старинное предание, не стоит, наверное, воспринимать его буквально, однако…
В любом случае, наш путь был свободен, и мы с Холмсом пошли дальше. И я больше не думала о пережитой опасности. Как говорится, все хорошо, что хорошо кончается.
Часть вторая. Туман на набережной
Глава одиннадцатая
Дальнейшее наше путешествие прошло без всяких приключений. Мы примерно еще с час бродили по мрачным подземным катакомбам, а затем Холмс все-таки нашел выход в новую городскую систему сброса сточных вод, и по ней мы выбрались наружу. Вылезать на свет божий пришлось по узкой железной лестнице, но Шерлок в который уже раз взял меня на руки.
Наверху он осторожно приоткрыл круглый чугунный люк и огляделся: уже забрезжил серенький рассвет, надо спешить. Иначе его снова могут арестовать как бродягу (вид после всех ночных приключений у него стал еще тот!) и отправить в ближайший полицейский участок. И меня вместе с ним.
Холмс выглядел как настоящий нищий оборванец из Восточного Лондона, обитатель самых страшных лондонских трущоб: в длинной рваной хламиде, весь заляпанный рыжей глиной и перепачканный жирной грязью, лицо и руки — черные от земли, да и волосы тоже — свое кожаное кепи он потерял еще при памятном падении в жуткий водосток. А уж пахло от него! Впрочем, я была не лучше, сказывалось долгое блуждание по подземелью: шерсть — темно-рыжая от глины, когти — черные, сбитые, кровоточащие. Я еле держалась на лапах — так устала. А ведь нам еще предстояло дойти пешком до Бейкер-стрит!
К счастью, мы вылезли в районе Грейсчерч, и до нашей квартиры было относительно недалеко — всего полчаса энергичной ходьбы. Однако быстро бежать, к сожалению, я уже не могла, и в итоге до дома мы добирались более часа. При этом Холмс старался избегать тех мест, где нас могли заметить полисмены, предпочитая пустынные переулки и проходные дворы, и это существенно сказалось на скорости нашего передвижения. Мы шли не по прямой, как положено, не по кратчайшему маршруту, а какими-то странными зигзагами. Но в конце концов благополучно добрались до нашей квартиры.
Не могу выразить того неземного блаженства, которое я испытала, когда с головой погрузилась в ванну, полную чистой, теплой воды! Моя хозяйка миссис Хадсон, к счастью, еще спала, и Холмс благоразумно не стал ее будить: тихо открыл входную дверь своим ключом и проскользнул со мной на руках на второй этаж. И, стараясь не шуметь, приготовил ванну. Но перед этим он избавился от своей вонючей одежды — выбросил ее в помойный ящик (все равно уже ни на что не годится).
Шерлок быстро принял душ, переоделся в пестрый китайский халат и наконец занялся мною. Налил полную ванну теплой воды, взял мыло и стал меня тщательно тереть, отмывая от рыжей глины и грязи. И к тому моменту, когда миссис Хадсон проснулась и вышла из своей комнаты, я, совершенно чистая и даже сухая, преданно ждала ее на кухне. Как бы говоря: «Не пора ли завтракать, дорогая хозяйка? Я очень проголодалась — всю ночь не ела!»
Холмс к завтраку не вышел, сразу же лег спать, так что компанию мне составил один только доктор Ватсон. Он внимательно посмотрел на меня и спросил:
— Ну что, Альма, как ваши успехи? Нашли что-нибудь интересное?
Я неопределенно гавкнула и повернулась головой в сторону комнаты Шерлока: лучше спросите у него, доктор, он расскажет лучше меня, с разными подробностями. Ватсон понимающе кивнул и стал энергично намазывать на хлеб масло. Затем принялся за яичницу с беконом, а завершил все чашечкой черного кофе с мягкой булочкой. А я не только за один миг проглотила полную миску овсянки, предложенную мне хозяйкой, но еще и выпросила у доброго доктора яйцо вкрутую — настолько была голодна. Миссис Хадсон на это скептически заметила:
— Альма, тебе вредно много есть, испортишь фигуру!
На что я только усмехнулась (про себя, конечно): знала бы ты, моя дорогая хозяйка, сколько мне приходится бегать! Да еще в таких местах… Тут волей-неволей сохранишь стройность и фигуристость — после таких-то серьезных физических нагрузок. И это — всего за одну ночь! А сколько нам еще придется побегать, прежде чем завершится это сложное дело и мы наконец поймаем профессора Мориарти? Трудно даже себе представить.
После завтрака я по примеру Холмса завалилась спать — поскольку глаза сами закрывались. Забралась под любимый клетчатый шотландский плед, согрелась и мгновенно уснула. И даже сон мне никакой не снился — вот как устала!