Это была и моя, пусть маленькая, но очень приятная победа. Значит, теперь можно с чистой совестью возвращаться на Бейкер-стрит, в любимую квартиру. Преступление сорвано, злодеи наказаны. Еще одно трудное и опасное дело позади! А сколько их у нас еще будет…
И последнее: Холмсу так и не удалось выяснить, кто сообщил Мориарти главную тайну Тауэра — что подлинные королевские регалии хранятся в подземелье Белой башни, причем в правой камере. Если верить сэру Хэрришу, об этом знали лишь два человека на свете, он и полковник Эдвардс, но они оба, разумеется, никому ничего не говорили. Эта загадка так и осталось нераскрытой.
Вырытый бандитами ход завалили камнями, бывшую сокровищницу отремонтировали, однако все ценное из нее убрали — перенесли на официальное место хранения, в Дом драгоценностей, под неусыпную и надежную охрану стражников Тауэра. И ближе к казармам Ватерлоо.
Профессора Мориарти вот уже три месяца не видно и не слышно — к счастью для нас. В городе стало значительно меньше преступлений, меньше горя для людей. Но для Шерлока Холмса это обернулось очередной депрессией — он снова и надолго заскучал. Очень надеюсь, что его хандра все-таки пройдет — когда подвернется очередное сложное, запутанное и крайне опасное дело.
Шайка кота Бальтазара пока затаилась, и я уже несколько недель не встречала никого из усатых бандитов, не видела даже рыжего Пигсли. И мне, если честно, тоже стало немного скучно. Так что я с нетерпением жду новых приключений. Не меньше, чем мой друг Шерлок Холмс.
Пропавшая монета
Глава первая
Мой друг, Шерлок Холмс, не раз говорил мне: «Лучший способ добраться до сути дела — рассказать о нем кому-то другому». Он сам, как правило, именно так и поступает: приносит меня на второй этаж нашей квартиры на Бейкер-стрит, 221Ь, сажает в кресло и не спеша, обстоятельно излагает факты своего нового расследования. Меряет длинными шагами комнату, курит трубку с крепчайшим черным табаком и говорит, говорит…
Конечно, я не могу ему ответить (я же собака, не человек!), но зато умею внимательно слушать и сочувственно молчать, и это иногда очень помогает ему: так лучше думается. Шерлок анализирует обстоятельства дела и раскладывает по полочкам имеющиеся факты, а затем из множества разрозненных, порой, казалось бы, совершенно не связанных между собой деталей воссоздает цельную картину преступления. Это называется у него методом дедукции. И в итоге он практически всегда находит виновного или же, наоборот, спасает человека от тюрьмы, оправдывает его. Второе, заметим, для правосудия гораздо важнее, чем первое: лучше уж отпустить преступника, чем посадить за решетку невиновного.
Так было и в том деле, о котором я хочу вам рассказать.
— Альма, — внимательно посмотрел на меня Шерлок Холмс, — мне нужна твоя помощь!
С этими словами он взял меня на руки и отнес на второй этаж дома. Полуденное солнце ярко освещало нашу гостиную — летний день выдался особенно погожим, солнечным и жарким. Я бы сказала — даже слишком уж жарким. Июль в этом году вообще оказался на редкость сухим и горячим, совершенно не таким, как наше обычное английское лето — мокрое, серое и, как правило, дождливое. Лондонские площади, скверы и улицы (в том числе и наша любимая Бейкер-стрит) буквально изнемогали от удушающего зноя, липкой духоты и мелкой, противной пыли. Город медленно, но верно плавился на горячем солнце — как кусок сливочного масла на раскаленной чугунной сковородке.
Оконные занавески в гостиной, разумеется, были опущены, но жаркие солнечные лучи все равно проникали через них. И успели основательно нагреть комнату — как мне показалось, до температуры доменной печи. Нестерпимые потоки яркого света пробивались сквозь плотную ткань, влетали в гостиную и дробились на десятки, сотни маленьких солнечных «зайчиков», которые, отражаясь от множества китайских вазочек, фигурок и статуэток, с некоторых пор ставших украшением нашего дома, весело разбегались в разные стороны.
Здесь необходимо пояснить: моя дорогая хозяйка миссис Хадсон с недавних пор стала страстной коллекционеркой фарфора, начала собирать китайские безделушки (разумеется, не слишком дорогие). И наша милая квартира на Бейкер-стрит вскоре оказалась целиком и полностью заполнена ими — как говорится, под завязку. Замысловатые фигурки и вазочки плотно заставили все полки и этажерки в двух нижних комнатах, обосновались на шкафах, сервантах, секретере и даже на столике для бриджа. Они теперь стоят в прихожей, в спальне и на кухне — в высоком посудном буфете, где им, казалось бы, совсем не место. И, к моему глубокому огорчению, их с каждым днем становится все больше и больше.