Девушке сочувствовали и утешали, говоря: «Зато квартира тебе достанется», но она только грустно поджимала губы и говорила, что такие, как ее родственница, два века живут. Соседке она призналась, что на квартиру особо не рассчитывает, тем более после колдуньи. В этой квартире и жить нельзя, покачала головой девушка, надо звать священника и класть осину по углам, иначе ведьмы будут слетаться на шабаш.
В соседней лавке работал рубщиком мяса парень, который выходил в окровавленном фартуке послушать, как девушка рассказывает свои истории. Девушка ему очень нравилась, смелая и хозяйственная, не боится жить с колдуньей, и квартира считай своя, потому как старуха дышит на ладан, а в нечистую силу он не верил.
Мясник начал поджидать девушку, и она, заметив его интерес, стала задерживаться дольше. Он напрашивался в гости, девушка долго отнекивалась, говоря, что старуха нашлет на нее всякие кары. Но мясник был настойчив, он жил у дальней родни в чулане и часто ночевал прямо в лавке, у разделанных туш, в окружении крюков и топоров.
Этот мясник, как вы догадались, имел виды на старухину родственницу и ее квартиру. И когда он предложил вместе отпраздновать Восьмое марта, девушка для виду пожеманилась, но потом согласилась.
Мясник долго решал, что принести к столу, не с пустыми же руками идти, и хотя брать с собой мясную нарезку показалось ему слишком прямолинейно, в последний момент он вспомнил о собаке, и захватил костей для нее.
Мясник явился надушенный, с пакетом требухи для таксы и коробкой конфет с нарисованным сердцем для девушки, а его собственное сердце забилось еще сильнее, когда он, едва переступив порог, был поражен великолепием квартиры с лепниной на потолках, камином и множеством уводящих в разные стороны дверей.
Наш кавалер надеялся, что такса выйдет встречать его, виляя хвостом, как и положено собаке, но ее нигде не было видно. Он не придал этому незначительному обстоятельству значения, хотя, как мы скоро узнаем, оно определило его судьбу на годы вперед.
Зато хозяйка вышла в неприбранном и оттого более соблазнительном виде, уводя мясника по бесконечному коридору, распахивая двери и откидывая портьеры, на которые он не переставал наступать и спотыкаться. За одной из них, вопреки ожиданиям, оказалась не спальня, а умирающая старуха, лежащая на кровати с пологом, причем она возникла перед мясником так неожиданно, что тот вскрикнул, хотя по роду деятельности испугать его было трудно. Старухина голова склонилась на плечо, глаза были полузакрыты, она дышала тяжело и со свистом.
– Помирает? – сочувственно спросил мясник, даже не понизив голоса, так как счел, что это будет излишней предосторожностью рядом с человеком, который уже наполовину труп.
Девица поморщилась в ответ:
– Следи, чтобы она руки из-под одеяла не доставала. А то наворожит.
Она хихикнула. Мяснику шутка не понравилась.
– Держи, это тебе, – не зная, куда девать кости и шоколад, он протянул дары девушке.
Она ловко подхватила пакеты.
– Покарауль здесь, пока я на кухню отнесу, только не уходи никуда.
Мясник не понял, почему он должен стоять за пыльной портьерой с полумертвой старухой, а не составить компанию хозяйке. Он шагнул, запутался в портьере, оступился и чуть не упал. Когда девушка ушла, старуха засипела громче, отчаянно пытаясь выпростать руки. Решив, что больная хочет попросить о чем-то, он откинул одеяло, и с ужасом увидел, что ее узловатые руки туго стянуты леской.
Мясник отпрянул и бросился, громко топоча, по погруженной в темноту квартире в сторону единственного источника света – кухонной лампы, размыто мигающей за матовой стеклянной дверью. Девушка стояла вполоборота к нему возле мойки, и поэтому он не сразу заметил, что она делает, но увидев, похолодел – коробка конфет была небрежно брошена на стол, а она, запустив обе руки в пакет с требухой, жадно обгладывала кости, предназначенные таксе.
Увидев мясника, она прекратила чавкать, и черты ее миловидного носатого личика исказились.
– Ты почему ушел? – злобно взвизгнула она. – Ты что, старуху одну оставил? Я же тебе велела ни на шаг от нее не отходить!
Она бросилась из кухни, и вскоре до него донесся вопль: «Руки, руки, чертова ведьма», потом визг, похожий на собачий, и все стихло.
Мясник, в голове которого не укладывалось происходящее, тяжело опустился на табурет. Он поискал глазами водку, но ничего похожего не нашел. Ошметки костей валялись на полу окровавленной грудой и, казалось, что на кухне произошло убийство.