– Не знаю, мистер Марш. Он и мне ничего не говорил.
Пауза. В трубке снова зашуршало, – кажется, миссис Марш хотела отнять ее у мужа. Но победителем остался он.
– Кэтрин, наш сын принимает наркотики?
Я увидела в окне машины собственное отражение. Я выглядела изможденной и старой. Улица была тиха и безжизненна.
– Нет. Конечно же, нет.
Мать Джоэла все же выхватила трубку:
– Где Джоэл, Кэтрин? Где он? Вы должны мне сказать, пожалуйста! Пожалуйста…
– Я не…
– Вы знаете! Вы лжете! – Она всхлипывала так, что с трудом могла говорить. – Что вам нужно от моего сына? Он же ребенок, он вдвое моложе вас… Вы его совратили, вы сбили его с пути… Где он?
– Мне жаль, – произнесла я, – мне очень жаль, но я ничем не могу вам помочь. Извините.
Я услышала голос мистера Марша: «Дай-ка мне эту…» И снова он:
– Кэтрин, моя жена, как вы видите, очень расстроена. Она не хотела вас ни в чем обвинять. Мы знаем, что вы здесь ни при чем, и неважно, что… Может, мы беспокоимся понапрасну, но просто Джоэлу такое поведение несвойственно. Вы понимаете?
– Да.
– Я могу попросить вас, чтобы вы позвонили нам, если Джоэл объявится? Мой номер… У вас есть ручка?
– Секунду. – Я прижала мобильник щекой к плечу, роясь среди квитанций в поисках ручки. – Да, диктуйте.
– Домашний номер – 8637 4111. Служебный – 8323 4982. Спасибо, Кэтрин. Надеюсь, что могу на вас положиться.
– Да, мистер Марш. Позвоню, как только что-нибудь узнаю.
Я нажала кнопку, отсоединяясь, схватила бутылку виски и припала к ней.
2
– Боже правый, Кэтрин, вы кошмарно выглядите!
Уилла растирала руки, покрытые гусиной кожей – холодный ветер насквозь продувал бирюзовые шелка, в которые она была облачена. Я стояла и пялилась на это одеяние: то ли платье, то ли халат, то ли нечто среднее. Я настолько устала, что едва не окосела от этого многослойного колыхания материи. Хочу, чтобы Эми обвила меня руками. Хочу лежать рядом с ней, и пусть она нежно гладит меня по голове, как это делала мама.
– Что ж, заходите, пока я не замерзла насмерть, – проронила Уилла, словно это я держала ее на пороге.
– Где Эми? – спросила я, пока Уилла устраивалась в бледно-розовом шезлонге в дальнем конце комнаты. Сочетание розового с ее бирюзовыми тряпками резало глаз. На кофейном столике красовались пустая бутылка из-под чилийского «мерло» и откупоренная – южноафриканского «пино». И одинокий бокал – полный, с измазанным помадой ободком.
– Откуда мне знать? Разве сторож я ей? – пробормотала Уилла; в голосе явственно слышались злые нотки. – Возьмите бокал, если угодно. – Она небрежным жестом указала на бутылку.
Я отправилась на кухню, гадая, а не лучше ли отсюда смотаться. Эми нет, а на Уиллу с ее сумасбродными драмами сил у меня уже не хватит. Но с другой стороны, я так устала, а в этом доме так уютно. И «пино» так соблазнительно… Пропущу-ка я с Уиллой по стаканчику, а там, глядишь, и Эми появится.
Вечер окутал нас своим покрывалом. Мы уделали одну бутылку хорошего фруктового «пино» и взялись за вторую. Я сидела напротив Уиллы, в любимом кресле Эми – со спинкой, изогнутой в форме крыла.
– Мы повздорили. – Уилла наполнила мой бокал, пролив немного на кофейный столик и не удосужившись вытереть лужицу. – Мадам считает, что я вмешиваюсь в дела, которые меня не касаются.
– Какие, например?
– Ну, знаете… – Она взмахнула рукой. – Эти «Тетушкины терзания» – читательские письма…
Опять принялась за свое.
– Она неспособна думать о будущем. Кэти, я всегда считала ее амбициозной девушкой. Наверное, просто не понимала ее.
Я изо всех сил старалась уследить за ходом ее мыслей, что было непросто – с учетом всего, чем оказалась сегодня забита моя голова.
– Кэти, вы меня слушаете?
– Что? Да, конечно… Но рассудите, Уилла, разве это действительно может ей повредить? В смысле – кому какое дело, если она и поиграет в эти «Тетушкины терзания»?
Уилла устремила на меня негодующий взгляд:
– Мне есть до этого дело, Кэти. Мне. Кто, по-вашему, устроил ее на работу в журнал? Кто выбивается из сил, лишь бы помочь этой девочке следовать верной дорогой? Но – о нет, конечно, я ей не нужна. И журнал тоже. Ей бы только гнуть свое.
Кажется, это уже слишком.
– Простите, Уилла, а вы не делаете из мухи слона? У Эми нет особых амбиций в области журналистики. Чем она занимается? Каким-то «Делом в муфте». Журнал для нее – просто способ бороться за права женщин.
Уилла погрозила мне пальцем:
– Это говорит ваша предубежденность, Кэти.
Я глотнула еще вина. Мысли возвращались к родителям Джоэла. Как же мне быть…
– Впрочем, Кэти… Не стоит думать о вещах, которые я не в состоянии изменить. Но что гложет вас, моя милочка? Вы такая… напряженная… занятая чем-то своим.
– Да, пожалуй.
Уилла изобразила бесстрастную мину психотерапевта.
– Вы можете все рассказать тетушке Уилле.
Держи карман… Крэйг и Стеф на крыльце…
Квартира Крэйга – на удивление необжитая; с первого взгляда все совершенно нормально, однако стоит заглянуть в шкафы, копнуть поглубже – и обнаруживаешь полную пустоту. Как он сам.
– Кэти? Скажите, что у вас не так?
– Ох… – Я ломала голову, что же ей наплести. – Отец недавно заказал заупокойную службу по моей матери. Со дня ее смерти прошло пятнадцать лет. Это расстроило меня больше, чем я ожидала. Вот и все, собственно.
– Бедняжка. – Уилла наклонилась, чтобы снова наполнить мой бокал, и я увидела за бирюзовыми шелками больше, чем хотела бы. – Семья – это сущий кошмар, верно? Но… Ведь есть что-то еще, я права? Что-то большее?
– Большее? Нет.
– Да, Кэти. Вы знаете, что да. Я нервно отхлебнула вино.
– О чем вы?
– Ну полно, не говорить же мне за вас! – Уилла встала, обогнула низенький столик и уселась на его край, почти вплотную ко мне. Потом схватила мою левую руку и стиснула ее. – Вы все узнали про Эми, верно, Кэти? Эми и Черил…
Я пыталась высвободиться, но Уилла вцепилась в меня с удивительной силой. – Что?
– Вы знаете.
– Вы про то, что они спят друг с другом? – Я старалась говорить небрежно. – Конечно, для меня это не тайна. А вам что об этом известно?
– Так это правда! – Уилла выпустила мою руку и устремила взгляд в пространство.
– Погодите-ка. – Я терла раскалывающийся лоб. – Вы что говорите, Уилла? То есть вы говорите или спрашиваете об Эми и Черил?
Глаза Уиллы наполнились слезами.
– Я люблю эту девочку, Кэти. Вы же это поняли, правда? Я готова для нее на все – а она только и знает, что ранит меня, вонзает мне нож в сердце…
– Уилла… – Я положила руку ей на плечо. Принесла же меня сюда нелегкая…
– Простите меня, Кэти. Вы, наверное, подумали обо мне бог весть что. – Уилла вытерла слезы тыльной стороной ладони, шумно шмыгнула. – Поверьте, я не собиралась изливать вам душу. Я справляюсь со всем сама. И вы мне нравитесь, Кэти. Мне по силам видеть вас вместе. Я могу радоваться за вас. Искренне радоваться.
– Уилла, довольно. Ничего больше не говорите. Вы слишком много выпили…
Я хотела убрать руку с ее плеча, но Уилла снова вцепилась в меня, стиснув мою ладонь еще сильнее, чем прежде.
– Вы должны поверить мне, Кэти. Необходимо, чтобы вы мне верили. Я обожаю вас. Я хочу, чтобы все сложилось хорошо для вас обеих. Но она так непостоянна. Непостоянна настолько, что может встречаться, может спать с этой омерзительной тварью…
И вдруг ткнула мою ладонь в свою необъятную грудь. И крепко прижала.
– Уилла, нет!
Я пыталась вырваться, но она оказалась куда сильнее, чем можно было ожидать. Господи, армрестлингом, что ли, занимается… Уилла упорно запихивала мою руку под свои бирюзовые тряпки.
– Нет! – Я наконец вырвалась и вскочила, едва не опрокинув бутылку. – Нет, Уилла, это не лучшая идея.