— Может, купить парочку? — спросил я мужчин.
— Не стоит, — вздохнул Коршунов.
— Но один я точно куплю. Для себя — произнёс я задумчиво и кивнул сопровождающему. — Ладно, пойдём дальше.
К русским мобильным доспехам мы решили подойти в самом конце. Чтобы, так сказать, на волне уныния, насладится лучшим.
Следующей страной производителем был Египет, представленный в единственном экземпляре. Серый двухметровый с весьма матерой внешностью. И всего за сто тысяч.
— Забудь. Там такое качество, что после каждого использования нужно техобслуживание производить, — потянул меня дальше Беркутов.
Испанские мпд были, больше похоже на космические скафандры. И поголовно были лёгкими модификациями.
— Нет, они хорошие, — пожал Беркутов плечами. Просто цена — качество не соответствует. Русские дороже на двадцать — тридцать тысяч, а качество будет на голову выше.
— Ну а что с немецкими и английскими? Тоже скажете, что фигня? — усмехнулся я.
— Ну…не то чтобы фигня… — смутились мои сопровождающие.
— Так ясно, — развернувшись я направился к российским доспехам. — Показывайте пальцем, что вам надо. Утомили разводить меня.
— Так мы же в первую очередь о качестве думаем, — заикнулся Беркутов.
— Вот и тыкай пальцем, что вам нужно! — повысил я голос. — У вас есть двадцать — двадцать пять миллионов. Я буду в ресторане, — отрезал я и, покинул зал.
Я сидел пил часа и лениво помешивал кофе, когда надо мной нависла тень.
— Максим Игоревич, какая неожиданность! — произнёс незнакомец.
Подняв голову, я встретился взгляд серых глаз, которые с издёвкой смотрели на меня.
— Добрый день, — кинул я главе рода Дориных. — Присядьте?
— Конечно, присяду, у меня к вам слишком много вопросов, — кивнул он, отодвигая небольшое кресло.
Глава 8
Дорин Евгений Владимирович махнув рукой официанту, с интересом изучал меня взглядом. Откинувшись на спинку кресла и склонив голову набок, я смотрел в его глаза. Через пять долгих минут к нам подошёл официант и поставил перед Дориным стакан с чаем.
— А вы не боитесь, — задумчиво произнёс он, помешивая ложкой в стакане.
— Есть причины для страха? — усмехнулся я на это.
— Думаете, нет? — приподнял он брови. — Мой сын очень много о вас рассказывал. — Да и отказ от свадьбы между моей семьёй и Кавендишами, после унижения моего сына. Это не причины для страха?
— Ваш сын сам виноват во всех своих бедах и унижениях, которыеон получил. А вопрос со свадьбой…Знаете, на месте Виктора так бы поступил каждый отец. Если он в своём возрасте не понимает, что и кому он говорит…ну тут… — развёл я руками. — Вопрос к его родителям, чему они его научили. Или вам рассказать, что обычно бывает за прилюдное унижение аристократа?
— Дуэль, до смерти или крови…В зависимости от желания оскорблённого, — ответил Дорин, делая глоток из стакана.
— Ваш сын ещё жив, — пожал я плечами.
— Ещё? — усмехнулся Евгений Владимирович.
— С таким отношением к людям он очень быстро найдёт свой покой, — усмехнулся и я, отпивая из своего стакана.
— А ты такой же наглый, как и Виктор, — улыбнулся Дорин, бросив взгляд на трость, стоявшую возле моего кресла. — Он тоже говорил всё в лицо, избегая всех этих витиеватых фраз. Но я хотел принести извинения за своего сына. Он слишком сильно избалован.
— У меня нет к вам и к вашему сыну претензий, — произнёс я. — За его ошибки он уже ответил.
— Ну раз с этим разобрались, тоявас покидаю. И спасибо, что воспользовался нашими услугами. Мне уже доложили, что ты купил мпд. До свидания Максим Игоревич.
Проводив его ошарашенным взглядом. Я задумался. А ради чего он приходил? Извинится за сына? Поздравить с покупкой мпд? Второй вариант отпадает. С их ежедневным оборотом, мои покупки- просто крупинка. За сына…раньше его это не заботило. Мои размышление прервали Беркутов и Коршунов. Которые со счастливым видом уселись напротив меня.
— Мы купили! — довольно произнёс Беркутов.
— Мне уже сказали, — кивнул я. — Сколько вышло?
— За наши тридцать семь мпд и один твой. Вышло чуть меньше тридцати девяти миллионов. Плюсом бонусом за покупку, нам дали три фирменных стойки, для проведения техобслуживание, — ответил Коршунов.
— Три? Щедрость не знает границ… — усмехнулся я, качая головой.