Широкие двери из красного дерева при нашем приближение распахнулись.
Мы оказались в светлом мраморном холле, полным слуг. Мужчины шли с пустыми и полными напитков и закусок подносами, девушки несли вазы с цветами. Жизнь тут кипела как в большом городе. И я машинально ожидал, что кто-то из слуг вот-вот столкнутся.
— Добро пожаловать господа, поклонился пожилой мужчина в красном камзоле, стоящий перед дверью. — Как вас представить?
— Князь Болконский и Князь Юсупов, — дал ответ Дамир.
— Прошу за мной, — поклонился дворецкий.
Проводила нас по коробку коридору, он распахнул двухстворчатые двери и пройдя на один метр, громко объявил.
— Великий Князь Российской Империи, Дамир Болконский и Великий Князь Российской Империи Максим Юсупов.
Подивившись про себя знаниями этого пожилого мужчины, я редко осознал, какой фурор вызвали эти слова.
В огромном зале, где пару мгновений назад играл оркестр и стоял небольшой гам голосов, повисла тишина.
Несколько десятков человек. Часть из которых были смутно знакомы, удивлённо смотрели на замерших нас.
Дворецкий, сделав низкий поклон, покинул зал, закрывая за собой двери.
Дзынь!
Слева от нас раздался звук разбившегося бокала.
Повернув голову на звук, я сжал кулаки от злости.
Там стояла Романова, которую нежно обнимал за талию чёртов лягушатник.
Стерва.
Тварь.
Ненавижу.
— Макс! Ну-ну! Успокойся…ещё рано! Давай сперва поговорим с ними… — зашептал Дамир.
— Что? — растерянно произнёс я, повернувшись к нему.
— Ревноссть свою уйми…холодно стало, — фыркнул Дамир.
Прикрыв галаза и сделав пару вдохов я посмотрел на Романову.
Она спряталась за спину парня и со страхом смотрела на нас.
— Болконский. Вы обнаглели? — раздался женский голос.
— Ирен, ты задаёшь глупые вопросы, — раздался знакомый голос в толпе, — Это же Болконский, он по определению обнаглел. Впрочем, Юсупов тоже недалеко ушёл.
Отодвигая людей в сторону, к нам вышла Ирен Мил и статный ирландец в белоснежном с серебром камзоле.
— Здравствуй, Десмонд, — поджал я губы.
— Зачем вы сюда явились? — спросил Галлахер, смотря поочередно на нас.
— Пожрать и выпить на халяву, — пожал плечами Дамир.
— Болконский, с каждой минутой нашего знакомства, я всё больше хочу отрезать тебе язык, — рядом с Десмондом встал чернокожий парень, лицо которого было исписано белоснежными татуировками.
— Если ты мне отрежешь язык Нголэ, то как я буду тебя раздражать? — фыркнул Дамир.
— Макс, может, ты расскажешь? — повернулся ко мне Десмонд.
— Точно! — радостно воскликнул Дамир. — Юсупов, расскажи им, зачем мы тут.
Вот же ты скотина. Откуда я знаю, за кой чёрт мы припёрлись сюда?
— Мы… — задумчиво проговорил я смотря по сторонам. — Мы… — повторил я и замолк.
Кристен Бурбон, возле которого стояла Романова, опустил свою руку ей на пятую точку и начал поглаживать её.
— Воспитывать мы сюда пришли, — сплюнул я на пол.
— Да-а-а-а-а-а! Мой пацан! — радостно заорал Болконский, резко раскинув руки в стороны.
Миг и огромное количество окон разлетелось на тысячи осколков, засыпая всех нас.
В зал влетели сотни иссиня чёрных воронов и ринулись к людям. Повсюду раздались женские истерические крики.
Кто-то бежал к дверям, кто-то упал на пол и пытался прикрыть голову.
Глава 27
Пока все были заняты птицами, я ринулся в сторону Романовой.
Схватив её за руку, я дёрнул её к себе, пытаясь вырвать её из лап француза.
— Максим! — взвизгнула девушка.
— Да отпусти ты его, дура! — прикрикнул я на Настю, ударив парня в живот.
Ухнув, он отпустив девушку, сделал несколько шагов назад.
— Да что ты… — попыталась возмутиться девушка.
— Цыц! — рявкнул я, таща упирающуюся девушку в сторону Болконского.
— Макс! — дрожащим голосом прошептала Настя.
Но моё внимание было поглощено боем Болконского.
И хоть птицы, его вороны, смогли отвлечь многих оставшихся в огромном зале, но несколько человек смогли очень быстро с ними разобраться и начали швырять в Дамира разнообразные техники.
— Макс! — повторила сипло девушка.
— Макс, шевели булками! — тяжело крикнул мой родственник. — Я не могу и на вас силы тратить.
— Максим… — повторила девушка.
— Да что блин? — нервно повернулся я к девушке.
— Волосы… — глупо произнесла она, подняв левую руку, в который остался парик Кристена.
— Тьфу, дура… — сплюнув на мраморный бело-золотой пол, я выдернул из её ладони парик и швырнул в сторону.