Настя, бросив на нас нервный взгляд, тряхнув головой и критически осмотрев своё, утратившее шик, платье, встала перед нами и задрав голову, дожидалась когда к нам дойдёт полиция.
— Bona tarda senyora, em podríeu dir el vostre nom? — заговорил вышедший вперёд мужчина, в черно-красной форме полиции.
— Что? — растерялась девушка.
— Он спрашивает, как зовут прекрасную сеньору, — помог я девушке преодолеть языковой барьер.
А! — Настя, склонив голову, улыбнулась и заговорила. — Императрица и Самодержица Всероссийская, Московская, Киевская, Владимирская, Новгородская; Царица Казанская, Царица Астраханская, Царица Польская, Царица Сибирская, Царица Херсониса Таврического, Царица Грузинская; Государыня Псковская и Великий Княжна Смоленская, Литовская, Волынская, Подольская и Финляндская; Княжна Эстляндская, Лифляндская, Курляндская и Семигальская, Самогитская, Белостокская, Корельская, Тверская, Югорская, Пермская, Вятская, Болгарская и иных; Государыня и Великая княжна Новагорода, Низовской земли, Черниговская, Рязанская, Полоцкая, Ростовская, Ярославская, Белозерская, Удорская, Обдорская, Кондийская, Витебская, Мстиславская и всея северныя страны повелительница и Государыня Иверская, Карталинская и Кабардинской земли и области Арменской; Черкасских и Горских князей и иных наследная Государыня и Обладательница; Государыня Туркестанский, Наследница Норвежская, Герцониня Шлезвиг-Голстинская, Сторнмарнская, Дитмарская и Ольденбургская и прочее, прочее прочее, Анастасия Николаевна Романова.
Этот спич, длившиеся пару минут, высказанный без единой запинки, заставил всех вокруг открыт рты и застыть в ступоре.
Растерянно посмотрев на девушку, полицейский осторожно посмотрел на нас.
— Великий князь Российской империи, глава Уральского княжества Дамир Болконский, — помахал парень здоровой рукой, не поднимаясь с земли.
— Великий князь Российской империи Юсупов Максим, — сделал я поклон.
Полицейский словно рыба, оказавшаяся на суше, молча хватал ртом воздух и беспомощно вращал глазами…
— Вы арестованы! — сиплым голосом проговорил офицер.
— Я императрица Росси…
— Тиши, Насть, — положив руку ей я на плечо, я задвинул её себе за спину. — Офицер, перед вами высшая аристократия самой огромной империи в мире, а девушка и вовсе правительница этой страны. И я тебе как аристократ заявляю, в ту же секунду, когда ты или твои люди попытаются нас арестовать и тем более надеть наручники, которые светятся у тебя за спиной, мы будем считать это объявлением войны нашей стране. И как ты думаешь, Мадрид поддержит вас, каталонцев в этом конфликте?
Беспомощно оглянувшись по сторонам, он был вынужден признать мою правоту. А через пару минут уговоров и споров, он согласился выделить нас пару машин, чтобы нас отвезли в посольство.
Проснувшись и подхватив стакан с кофе, который мне любезно принесли с завтраком, я вышел на балконе второго этажа посольства России в Барселоне. На душе чувствовалась грусть, смешанная с тревогой. Посмотрев на улицы, которые изобилуют шумом, толпами людей и автомобильным движением, я сделал первый глоток.
Вечером прошлого дня, когда нас уставших и грязных привезли в посольство, мы, точнее, Настя, произвели фурор и растерянность среди работников. Как оказалась, девушка была в Испании неофициально, и все думали, что она в Москве.
Увидев на пороге посольства императрицу сотрудники, развели бурную деятельность. По их внутреннему протоколу и договорённости были вызвана полиция и Гражданская гвардия Испании, которые принялись сразу за осуществление безопасности поблизости. А Жинералитет Каталонии, узнав о появление Романовой, прислал пару дипломатов для приватного разговора.
Махнув на неё рукой и оставив её одну с её работой, я, приняв душ, упал на кровать в спальне, которую мне выделили и уснул мёртвым сном.
Отпив, я сделал глубокий вдох. Погода на улице стояла отвратительная. Жара стояла настолько невыносимая, что пот покрыл мой лоб уже через пару минут. И тень, которая была на балконе, меня не спасала. Мой взгляд плавал от толп людей на улице к горизонту, видимого с балкона и в голове был лишь один вопрос. «Когда это всё кончится».
— Удалось поговорит с Десмондом? — раздался голос Дамира за спиной.
— Да, — дал я короткий ответ, не отрываясь от улицы.
— И как? Поделишься?
Кивнув, я принялся за рассказ.
Уточняя и переспрашивая, Дамир пытался вытащить каждую мелочь из меня.
— Три убийства, значит? — сделав глоток из своей кружки, парень помотал головой. — Кавендиш был каким? Первым или вторым?