Вскоре Сергачев забыл об этой записке — началась обычная гонка: посадки, высадки, ожидания, прикидка маршрута, пустяковые разговоры. А теперь, в короткой паузе на непривычно пустующей стоянке у вокзала, вновь вспомнил. Надо избавиться от этого сменщика. Есть слух, что скоро прибудут новые таксомоторы — норов с директора сбили, — а ему, Сергачеву, обещано было, приказом обещано. Не подносить же на блюдечке этому Славке новый аппарат, слишком жирно. Хотя на пару будет вдвое легче «купить» новый таксомотор — приказ приказом, а кое-кому сотенки две презентовать придется, дело известное. Иначе с любым приказом в туалет сходишь — и концов не найдешь. А автомобиль не вобла, долго не простоит.
Дверь распахнулась, и в машину заглянул высокий пожилой мужчина.
— Багажник откройте, водитель.
Чемодан, серый, элегантный, брезгливо улегся на грязный коврик, заняв все пространство между запаской и домкратом.
Сергачев внимательней взглянул на мужчину: знакомое лицо. И этот серый чемодан. И острая линия складки на брюках, аккуратно приподнятых гражданином, когда тот усаживался в таксомотор.
— В сторону порта, пожалуйста, — проговорил пассажир.
— Улица, — уточнил Сергачев.
— Державина, дом 8.
И Сергачев мгновенно вспомнил. Очень уж тогда он рассердился на этого пассажира…
— Как мосты ваши, строятся?
Пассажир оглядел Сергачева.
— А… Это вы, — спокойно, словно они расстались только вчера, произнес он. — Провожаете меня и встречаете?
— Такая служба.
— Моя фамилия Бенедиктов… Строятся мосты, куда же им деться. А вы все крутитесь?
— Кручусь, — миролюбиво поддержал Сергачев.
— Я как-то вспоминал вас. Странно, да? Стольких видел-перевидел шоферов, всяких-разных. А вас почему-то вспомнил.
— Личность я неординарная, — подсказал Сергачев.
— Вот-вот. Ловко вы тогда мне про жизнь рассказывали. Все я понял… Ничего не переменилось с тех пор?
— У меня? — спросил Сергачев. — Нет, не переменилось. А что может перемениться? День-ночь, сутки прочь. Никаких событий… Жениться надумал.
— Ну и что?
— Маленькое неудобство: когда я дома, она работает. И наоборот. В такт не попадаем… А что нового у вас?
— Мост скоро сдавать буду. Тринадцатый. Приезжайте, посмотрите.
— Не боитесь? Тринадцатый.
Бенедиктов засмеялся и сердечно тронул Сергачева за колено.
— Признаться, волнуюсь. В жизни строителя один раз бывает тринадцатый мост.
— Первый тоже бывает раз, — согласился Сергачев. — Разобраться, так все в жизни бывает раз. Потом повторения. Удачные или неудачные. Зависит от судьбы…
Полосатый жезл дежурного инспектора заставил Сергачева прижаться к тротуару и остановиться.
— Нарушили, что ли? — спросил Бенедиктов.
— Сейчас он все мне расскажет. — Сергачев вылез из машины навстречу неторопливо шагающему милиционеру в меховых сапогах.
Сблизились. Лениво вскинув полусогнутую ладонь, милиционер произнес, глядя в сторону:
— Нарушаешь? Плохо со зрением, да? Висит знак — левый поворот запрещен, а ты дуешь.
Сергачев попытался было объясниться — позавчера еще знака этого не было, он годами ездит по этой улице…
— А сегодня знак повесили. Твои права!
Сергачев стоял молча. Конечно, сержант мог бы просто предупредить, ведь и знак-то повесили неудачно: его прикрывал стоящий впереди столб.
— Ты что, не слышишь? Попрошу права, — повторил милиционер.
— А собственно, почему вы мне «тыкаете», сержант?
— Что? — изумился милиционер.
— Я рабочий человек, сержант, и нахожусь сейчас на своем рабочем месте — кто дал вам право обращаться ко мне на «ты»?
— Что это… вы, товарищ таксист, разговорились?
— Вот. Так-то лучше, сержант, — усмехнулся Сергачев. — Конечно, если вы скажете, что вы не окончили лицей, я вам поверю. — И он легко и весело протянул милиционеру свое удостоверение.
Сержант поднял к небу талон, чтобы высветлить просечки.
— Ни одного действующего прокола?
— Сейчас будет, — проговорил Сергачев и добавил через паузу: — Есть, сержант, есть действующие проколы, глядите внимательно. Так что большого греха на душу не возьмете, сержант.
— Рублем, что ли, наказать? — вслух размышлял сержант.
— Как угодно, сержант, — равнодушно проговорил Сергачев. — Вы наш повелитель. Вы можете миловать и казнить. Как угодно, сержант. — Сергачев приподнял и опустил щетку очистителя, чтобы сбросить липнувший к лобовому стеклу снег. — Как угодно, сержант.