— Жанночка все делает основательно! — Кораблев значительно повел пальцам по воздуху. — А вы знаете, Андрей Александрович, что есть автохозяйства, где запасные части сдают в металлолом. Самые дефицитные. Передние мосты, к примеру. Картеры. В утиль! Не верите?
Тарутин вздохнул.
— Я всему верю.
— Так что запасные части есть. А вот распределение их оставляет желать много лучшего. А почему? Кто подчас занимается снабжением? Дилетанты. Люди равнодушные. Они заинтересованы в одном — быстрее сбыть. И получить премию за реализацию…
Тарутин смотрел на его пухлые губы, которые пропускали слова, не переставая двигаться, чмокать, жевать, присвистывать. Большего несоответствия между ним и Жанной трудно было представить. И в то же время казалось, что этот процесс жевания есть форма энергии, которую Кораблев не может не проявлять, когда вынужден сидеть и томиться без дела…
— Вы танцуете? — спросил Тарутин.
— Что? — С насаженного на острие вилки куска мяса капал стеариновый жир.
— Я спрашиваю: вы любите танцевать?
— Я?! Честно говоря, как-то не очень.
Тарутин усмехнулся.
— Какой же выход из положения? Чем там занимается ваш институт проблем?
Кораблев весело подмигнул Тарутину, отправляя в рот кусок колбасы.
— Идей много!.. А почему вы не едите? Попробуйте мясо. — Кораблев пристально взглянул на Тарутина, словно уличая его в чем-то предосудительном.
— Благодарю вас, сыт… Какие же идеи?
Кораблев посмотрел в тарелку, точно советуясь сам с собой, продолжать еду или хватит.
— Какие? Все идеи упираются в информацию. Информацию надо иметь. Полную. Объективную. О потребности. А это самое трудное. Все информацию искажают. Все боятся. Все чего-то боятся.
— С носом боятся остаться.
Тарутин решительно встал. Извинился. Стянул со спинки стула пиджак. И направился к танцующим. Кораблев его окликнул и поднял к потолку короткий палец:
— Главное, надо стимулировать работников снабжения. Не за реализацию, а за качество выполнения фондовых заявок. А то им хоть трава не расти — лишь бы сбыть.
— Я пришлю к вам своего зама по снабжению. Вы ему все и объясните.
— А что он пьет?
— Все, кроме тормозной жидкости.
Кораблев понимающе захохотал.
Несколько пар танцевало под медленную джазовую мелодию в довольно просторной комнате. Вика и Мусатов стояли в стороне и смотрели на Цибульского. Тот что-то выделывал со своим платком.
— Фокусы! — раздраженно воскликнул Мусатов.
— Фокусы, — подтвердил Цибульский.
Вика не отводила глаз от голубого носового платка. «Все же он им помешал. Ай да Цибульский», — удовлетворенно подумал Тарутин.
— Снимите платок, Виктория Павловна, — предложил Цибульский.
Вика шагнула и сдернула платок. Ладонь Цибульского, испещренная сетью перепутанных линий, была чиста.
— А где же рюмка? — восхищенно спросила Вика.
Цибульский повернулся к Тарутину.
— Верните рюмку, Андрей Александрович.
— Какую рюмку? — засмеялся Тарутин.
— В левом кармане вашего пиджака. Нехорошо.
Тарутин сунул руку в карман.
— Не валяйте дурака, Цибульский. Там пусто.
Цибульский бесцеремонно опустил руку следом за Тарутиным и извлек рюмку.
— Пожалуйста. С надломанным основанием.
Вика восторженно захлопала в ладоши. Мрачный Мусатов натянуто улыбнулся.
— Вы авантюрист, Цибульский. И ладонь ваша порочная.
— Я умелец, Сережа. А ладонь отражает активно прожитую молодость. — Цибульский спрятал платок в карман и поставил рюмку на подоконник.
— Ну а теперь мы можем наконец потанцевать? — Мусатов и не пытался скрыть дурного настроения.
— Теперь-то, Сережа, и не можем, — ответила Вика, шагнула к Тарутину и опустила руку ему на плечо.
Но музыка оборвалась. И Вика в ожидании следующей мелодии стояла, закинув голову, и улыбалась, глядя Тарутину в глаза.
— Ну же! — подгоняла она иголку проигрывателя, скользящую по пустоте.
Тарутину было неловко стоять вот так, в нелепой позе ожидания, под посторонними взглядами.
— Федор Лукич, — обернулся он к Цибульскому. — В столовой скучает некий Кораблев, большой спец по современным проблемам распределения запчастей. Потолкуйте с ним.
— Чепуха все, — ответил Цибульский. — Было бы что распределять…
— Поговорите, поговорите, — перебил Тарутин и подумал, что он непременно должен будет специально встретиться с этим Кораблевым и потолковать всерьез, в трезвой обстановке. И еще он подумал, что надо попросить Цибульского достать ему такой же элегантный костюм, как у Мусатова. Недаром же он снабдил Цибульского деньгами на закупку дефицитных товаров для представительства…