— Ты можешь пойти со мной.
— Может быть, когда нибудь, — отвечает она.
— Будь осторожна, лисенок, — я говорю ей, ущипнув ее за икру и заставив ее вскрикнуть.
— От тебя постоянно какие то неприятности, — продолжает она, — Папа говорит что я послушная. Значит моя жизнь будет спокойной.
— Наверно ты права, — говорю я, смотря ей в глаза, — Но думаю, такая жизнь будет весьма скучной, — я говорю это угрюмым тоном и начинаю уходить.
— Подожди.
Я не спешу оборачиваться, зная, что это заставит ее волноваться.
Когда я наконец смотрю на нее, у нее страдальческое выражение лица и она грызет один из своих ногтей.
В этот момент мир вокруг становится неважным, словно время остановилось, а все звуки затихли.
Ее тонкие пальцы, покрытые лаком, покасаниями стягивают нервные фибры, травмируя нежную кожу.
Я вижу, как каждый вдох дается ей с трудом, а в глазах — смесь тревоги и безумной надежды.
— Не расстраивайся.
— Я не расстраиваюсь.
— Ты лжёшь.
— Не лгу.
Она выдыхает, но я вижу намек на улыбку, дергающуюся в уголках ее губ. В этот миг мир вокруг нас словно замирает, оставляя только её лицо, освещенное мягким светом заката.
Я ловлю себя на мысли, что каждый вздох звучит как признание, как будто она хочет сказать что-то важное, но сдерживается.
Её глаза, полные тайны, смотрят в даль, однако внутри них вспыхивает искра, которая притягивает меня, как магнит.
Я готов был бы пройти любые расстояния, лишь бы понять, что скрыто за этой загадочной улыбкой.
— Ты всегда знаешь, как сделать этот момент особенным, — произношу я, осознавая, что каждый миг с ней становится бесценным.
Она медленно разворачивается ко мне, и её волосы, ласковые как шелк, струятся по плечам.
— Это всего лишь начало, — отвечает она, и в её голосе звучит игра, легкость, обещание чего-то большего.
Я чувствую, как воздух наполняется ожиданием, как будто самые смелые мечты начинают обретать форму. И в этот миг всё остальное теряет смысл — остаёмся только мы и бескрайние горизонты наших фантазий.
— Я поступил в Чикаго, — с грустью в голосе, говорю я.
— Я знала это, — улыбаясь в ответ, она говорила, — Я же говорила, что у тебя получится.
— Говорила, но ты же понимаешь, что мне придется уехать?
Она вздыхает и потирает руки, как будто пытаясь согреть их от тревоги.
— Да, я понимаю. Чикаго — это новый старт. Это возможность, о которой ты мечтал.
— Но я оставляю всё позади, — произношу я, глядя на пустынные улицы, — Семью, друзей, тебя.
— Мы не прощаемся навсегда, — тихо отвечает она, — Это всего лишь другая глава в нашей истории.
Слова её словно обнимают меня, но легкая боль в сердце остаётся.
— Каждый шаг отдаляет меня, — признаюсь я, чувствуя, как слёзы подступают к глазам.
— Не бойся, — её голос становится мягче, как весенний ветер, — Мы сможем справиться с этим.
Я улыбаюсь сквозь слёзы, надеясь, что правда её слов сбудется.
— Отлично, иди найди Луиса и наслаждайся, — говорю я, — Но вернись ко мне потом.
Мое лицо пылает, когда я понимаю, как я сформулировал последнюю часть. Я уже собираюсь отказаться от своих слов, когда она поворачивается в седле и с улыбкой смотрит на меня.
Эта улыбка, словно солнечный свет, разгоняет все сомнения, порождая в сердце нечто большее, чем просто надежду.
В её глазах я вижу отражение своих собственных мечтаний, тех, что я прятал глубоко внутри, боясь выдать себя.
Она наклоняется ближе, и ветер треплет её волосы, создавая удивительную лужицу света вокруг неё.
— Всегда.
Целый месяц мы проводим время вместе. Но время быстро летит и мне пора улетать в Чикаго. В тот день, в день моего отлета она улыбалась, но я знал, что внутри ее боль.
Мы гуляли по летнему парку, где цветы распускались, наполняя воздух сладким ароматом, а солнечные лучи играли на листьях деревьев.
Я пытался запомнить каждую деталь: ее смех, легкий ветер, касающийся наших лиц.
Поднимаясь на эскалатор в аэропорт, я обернулся и увидел, как она смотрит на меня, ее блестящие глаза скрывали слезы.
Я вспомнил, как мы делили мечты и страхи, как она обнимала меня крепко, словно боясь потерять. Мы с ней оба знали, что это расстояние станет испытанием: кто-то выбрал путь стабильности, а кто-то — свободы.
Душа моя сжималась от мысли, что впереди долгие месяцы разлуки.
— Я вернусь, — шептал я, хотя в глубине понимал, что вернуться не так просто.
Последний взгляд, последний мимолетный момент, и я исчез за дверями, оставив ее в мире, где тишина казалась оглушающей.